Ключ для пешки

Прошла еще неделя. Федя шел из школы один: Ян пересдавал физику. Сегодня не было ни музыкалки, ни тренировок, поэтому юноша прямиком направился домой. Федя медленно брел по школьному саду, и вдруг… то, что он услышал, проходя мимо беседки, заставило его остановиться. Это был голос Ирины, раздраженный и расстроенный:

– Бочков, ты не представляешь, как ты меня уже достал! Оставь меня в покое!

– То есть, ты считаешь, со мной можно вот так поступать?

– Как поступать?! Я никогда и ничего тебе не обещала! Неужели ты сам не понимаешь?! Ведь по сути ничего и не было…

– Значит, для тебя ничего не было?! – в голосе Бочкова послышалась такая неподдельная боль, что Федя вздрогнул. – Так знай, что для меня было!!! Было и будет!

Послышались звуки борьбы.

– Костя, прекрати!..

– Ты все равно будешь моей!

– Пусти!.. – в голосе Ирины что-то резко изменилось, появился настоящий испуг. – Ты… ты совсем идиот?!

Взбешенный, Федя влетел в беседку. Увиденное привело его в еще большую ярость. Бочков, повалив Рашевскую на широкую скамейку, пытался расстегнуть ее блузку. Девушка сопротивлялась изо всех сил, послышался треск рвущейся ткани. Рашевская вскрикнула, ударила Костю, но это мало помогло.

– Вот подонок! – Федя кинулся к Бочкову.

Тот, вздрогнув, отпустил Ирину, резко повернулся:

– Какого черта тебе здесь надо?!!

– Оставь ее в покое!

– Не лезь не в свое дело!!!

– Я, Бочков, конечно, знал, что ты полный ублюдок, но не до такой же степени!

– А ей именно так нравится!

– Давай ее спросим!

Бочков, в ярости, бросился на Федю, но уже через две минуты лежал на полу беседки с разбитым в кровь лицом. Федя вывернул ему руку за спину.

– Пусти, придурок, больно!

– Так тебе больно, Бочков? – Федя еще сильнее надавил на руку, Костик застонал. – Один, без дружков, ты менее смелый.

– Пусти, ты мне руку сломаешь!

– Подожди, ты сначала должен кое-что послушать, – свободной рукой Федя достал из кармана мобильник, нашел нужный файл и включил запись. Бочков побелел. – Узнаешь?

– Где ты это взял? – голос Костика резко изменился. – Рашевская, это что, ты?!!

– Да, Костя, это я, – проговорила Ирина. Она вытирала остатки слез, придерживая на груди разорванную блузку. – Я лишь надеялась доказать, что ты не способен на подобную подлость, но все получилось наоборот. К сожалению, я в тебе ошибалась.

– Видимо, я в тебе тоже, – язвительно выдавил Бочков. – И какой надо быть…… чтобы еще и на диктофон это записать! Уж от тебя-то я такого не ожидал!

– Заткнись, это я записал, – вмешался Федя. – Я сидел за соседним столиком.

– Я не мог сесть с тобой за соседний столик!

– А сел, Бочков, сел! Просто ты меня не узнал, а это уже другой вопрос.

Бочков молчал, а Федя наслаждался моментом:

– Так вот, Бочков, если ты еще хоть раз пальцем дотронешься до Рашевской, в тот же день эта запись будет лежать в ментовке. Ты все понял?

Бочков тяжело дышал. Так хреново ему еще не было.

– Ты понял?! – повторил Федя, сильнее нажав на руку.

– Да… – с ненавистью выдавил Костик.

Федя отпустил его, Костик тяжело поднялся, рукавом вытер кровь с лица, плюнул и молча ушел.

Ириша подошла к Феде:

– Спасибо. Ты мне очень помог.

Федя улыбнулся. И, сам удивляясь своей смелости, спросил:

– Тебя проводить?

Радостно улыбнувшись, Ириша кивнула. Федя взял ее сумку, и они вышли из беседки.