Ключ для пешки

На следующий день Федя проснулся в семь утра. Вскочил с постели. Сна как не бывало. Внутри словно находилась бомба, готовая взорваться в любой момент. Юношу переполняло волнение, как перед самым серьезным экзаменом или как в ожидании у кабинета зубного врача. Литвинов бросился к шкафу, открыл свой тайник. Он так надеялся, что там ничего нет, и все произошедшее с ним было просто страшным сном, но… Федя достал Сосуд. Жидкость внутри мгновенно окрасилась более чем наполовину в темно-зеленый цвет, оставшееся на дне вещество приобрело приятный светло-золотистый тон. Аккуратно положив Сосуд обратно, юноша, в сильнейшем волнении, плюхнулся в кресло, машинально потер лоб. Значит, это не сон. Кошмар происходил в реальности. Только в какой реальности? Что это было?! Федя вскочил и начал нервно ходить по комнате, сидеть на месте он просто не мог. Почему-то именно сейчас юноша отчетливо осознал иррациональность и «ненормальность» случившегося. Там, в Игре, все воспринималось как само собой разумеющееся, ну или, скажем, почти все. Там он просто принял правила: у него не было иного выбора. Но сейчас… Это не укладывалось ни в какие рамки, было выше любого понимания. Ужасно захотелось кому-нибудь все рассказать, просто с кем-то поговорить, но как?! Если бы, к примеру, Ян ему такое рассказал, он бы точно подумал, что друг сошел с ума. А может, у него реально в голове «сдвинулось»? Подобные мысли все равно невольно возникали, как Федя ни старался их отогнать. Но ведь… Ведь есть вещественное доказательство, что произошедшее не плод его больного воображения: Сосуд! Если кто-то другой тоже его увидит, значит это не фантазия! Литвинов быстро придумал план действий, в минуту оделся, схватил Сосуд, спустился на кухню и подошел к домработнице, которая готовила завтрак:

– Тетя Оля, на ваш взгляд, какой здесь цвет? – Федя показал ей Сосуд.

– А что это?

– Да мне по химии на лето задание дали, я же экзамен на тройку сдал, вот пересдать хочу. Мне сейчас описание раствора надо сделать.

– Красивый флакончик. А вот цвет… Хм… Вот ведь незадача, и на розовый походит, и на золотистый… – тетя Оля задумалась. – Ну, напиши, персиковый, что ли? Не знаю я, Федя.

– Ладно, теть Оль, спасибо большое! – выдохнув с облегчением, удовлетворенный и радостный, юноша понесся наверх. Назвать сумасшедшей всеми любимую, добродушную и такую земную тетю Олю смог бы разве что действительно сумасшедший.

Федя спрятал Сосуд в шкаф, сел на кровать, внимательно осмотрел правую ладонь. На ней не было ни следа от странного движущегося знака. Все как прежде. Как прежде?.. Подумалось, ведь внутри него что-то очень сильно изменилось, и вряд ли когда-то станет таким, как раньше. Но прежде всего волновало другое. Федя хорошо запомнил правила Игры: предполагалось шесть туров. Шесть! Если первый был вот таким, что же тогда будет дальше? Федя поклялся себе никогда в жизни больше не ввязываться в подобные авантюры. Хотя подобное вряд ли вообще когда-то и с кем-то еще может произойти. И чем это, интересно, он заслужил подобную честь – пройти через такую гадость? К тому же, обещанного счастья пока как-то не видно. При всем том, Федю съедало любопытство и желание докопаться до сути этой Игры. Кем она создана? Зачем? Почему именно он стал ее жертвой? И где он, собственно, был?

В комнату заглянула Наташа.

– Проснулся?

Федя настолько был погружен в свои мысли, что аж подпрыгнул от неожиданности, громко при этом вскрикнув.

– Ты чего испугался?! – Наташа сама вздрогнула от такой реакции.

– Ой, мам, извини… Просто… э-э-э… задумался.

– Пошли завтракать, все уже накрыто.

– Да, сейчас умоюсь и спущусь.

– Ну, мы тебя ждем.

Федя умылся холодной водой, что немного привело его в чувство. Мандраж все равно не проходил. Юноша пытался себя успокоить: ведь все уже хорошо, он дома. Но все буквально валилось у него из рук.

Через две минуты после начала завтрака Федя пожалел, что вообще вышел из комнаты. Сначала он уронил на скатерть кусок омлета, когда пытался положить его к себе в тарелку. Покраснел, извинился, попытался убрать омлет салфеткой, тот из салфетки выскользнул и упал на пол. Федя нагнулся, чтобы все исправить, задел головой тарелку, она упала и разбилась. Котлета, лежавшая на тарелке, прямиком улетела на белоснежные брюки Олега.

– …!!! – послышался отборный мат.

– Олег! – Наташа с упреком посмотрела на мужа, но для того произошедшего было достаточно, чтобы дойти до белого каления.

– Придурок несчастный! Нет, ну нормальный человек будет так делать?!

– Олег, прекрати! – Наташа тоже завелась. – Ты же видишь, он случайно!

– Такие случайности в нормальном состоянии не происходят!

Наташа вздрогнула и как-то странно посмотрела на Олега.

– Именно это я и хочу сказать! – ответил он ее взгляду, смысл которого прекрасно понял.

Федя, весь пунцовый, встал из-за стола.

– Извините. Я потом поем, – подросток направился к выходу.

– А ну, стой! – тон Олега не терпел возражений. – Покажи руки. Покажи руки, я тебе сказал!

До Феди дошло, что имел в виду Олег. Больше юноша собой не владел. Он резко повернулся к отчиму и проорал:

– Нет!!!

Наташа с Олегом быстро переглянулись, и это окончательно вывело Федю из себя.

– Может хватит уже?! Ну сколько можно?! – юноша вышел, изо всех сил хлопнув дверью.

У Наташи на глазах появились слезы. Она медленно повернулась к мужу:

– Олег… Олег, неужели ты был прав?..

– Посиди, я с ним поговорю.

Олег выбежал вслед за Федей, догнал его на лестнице.

– Ты что себе позволяешь?!

– А вы не много себе позволяете?!

– Не покажешь руки – сейчас в больницу поедешь на экспертизу!

– Да пожалуйста! В больнице хоть вас не будет!

Олег дернул Федю за руку так, что тот чуть не упал, вывернул ладонью вверх. Сходя с ума от бессильной ярости, юноша понял, что сопротивляться бесполезно. Отчим всегда добивался поставленной цели и не останавливался ни перед чем. Олег проверил обе руки, потащил подростка к окну, чуть не вывихнув ему плечо.

– Смотри на меня!

Федя, сжав зубы, смотрел в пол.

– Посмотри на меня, тебе сказали!!!

Юноша поднял на Олега глаза и постарался выразить во взгляде всю ненависть, которую он к нему испытывал. Олег, убедившись, что зрачки не расширены, облегченно выдохнул.

– Убедились? Или еще в больницу съездим? Может, хотя бы тогда извинитесь?!

– Федя сам поразился собственной наглости.

Олег уничтожающе посмотрел на подростка, но от удара удержался:

– Ты еще поговори со мной в таком тоне, щенок! Мать твою жалко, а так – прибил бы!

Олег развернулся и ушел. Федя же, сгорая от гнева, поднялся в свою комнату. Забрался в кресло с ногами, попытался успокоиться. Спустя некоторое время, злость немного утихла. Внезапно юноше пришла в голову мысль: интересно, а что… Федя вскочил, открыл шкаф, достал Сосуд и… ахнул. Жидкость внутри была черной, плотной и вязкой. Как деготь. Литвинову стало противно. Будто его всего обмазали грязью. Он быстро убрал Сосуд и, помрачнев еще больше, вернулся на насиженное место.

Размышления прервал звонок телефона.

– Да…

– Привет.

– Привет, Ян.

– Чё делаешь?

– Да ничего.

– Пошли на пляж. Жара такая, погода вообще классная.

– Ну пошли. Давай только через час.

– Давай через час. Ну, я за тобой зайду.

– Ладно.

Федя спустился в столовую. Мама с Олегом уже ушли, и он, наконец, смог нормально позавтракать. Потихоньку юноша успокоился, гнев утих, но все же обида и злость на Олега камнем лежали на душе. И мама теперь туда же! Бочков, конечно, основательно подпортил его существование. Даже у мамы, которая всегда ему доверяла, осталось какое-то сомнение. Больно. И обидно. Да еще тут эта Игра…

Пришел Ян. Феде показалось, что он не видел друга сто лет. По дороге на пляж Ян внимательно посмотрел на Литвинова и сказал:

– Какой-то ты не такой сегодня. Чё случилось-то?

– Ничего не случилось. Все нормально.

– Я ж вижу.

Федя рассказал другу о том, что произошло утром в столовой. Ян нахмурился: