Ключ для пешки

Со следующего дня Федя составил для себя жесткий график, упросил ребят перенести репетиции на дневное время. По вторникам и четвергам, когда были тренировки, на репетиции решил не ходить, и теперь каждый вечер он просиживал в музыкальной школе, доводя до совершенства конкурсную программу. Три-четыре часа ежедневных упорных занятий при ярком и незаурядном таланте Феди давали очень быстрый результат. Андрей Николаевич нарадоваться не мог: успехи были значительными и ощутимыми, а Федя поставил себе четкую, ясную цель и теперь делал все для ее достижения. Домой приходил он теперь поздно вечером. Сил едва хватало, чтобы сделать уроки, доползти до кровати и забыться тяжелым сном без снов.

Впервые Федя совершенно не чувствовал приближения новогодних праздников. Осень чересчур затянулась: бесконечные дожди, грязь, слякоть, небо, постоянно затянутое тучами… Снег покрыл землю лишь недавно, и погода для зимы стояла слишком теплая. Даже яркие светящиеся витрины магазинов, щедро украшенные к праздникам, не создавали обычного предновогоднего настроения.

Самую большую радость приносили репетиции в гараже. Ребята уже хорошо выучили несколько песен и инструментальных композиций. Все звучало на удивление слаженно и органично. Феде, привыкшему к воплощению своих композиций на синтезаторе, казалось, будто мелодии раскрываются, подобно цветкам, и начинают звучать необыкновенным волшебным оркестром. Не передать счастье, которое юноша испытывал в такие минуты. Ведь в каждой мелодии жила его душа.

В группе юноша нашел взаимопонимание, какого никогда и ни с кем раньше не было. Здесь он впервые ощутил, что способен на многое и может делать что-то действительно стоящее, уникальное, ведь его музыку по-настоящему поняли и оценили. Он вдруг осознал: мир, как зеркало, может отражать не только проблемы, но и счастье, живущее у тебя внутри. И тогда это счастье возвращается преумноженным многократно…

За обилием уроков, занятий, репетиций и тренировок Федя почти перестал думать о Рашевской. Только в школе он иногда украдкой бросал взгляд в сторону девушки и чувствовал, как сильно бьется в груди сердце. Постоянная занятость Литвинова буквально его спасала. Казалось, любовь, такая горячая и страстная, но неразделенная, постепенно превратилась в мучительную болезнь, от которой юноша уже жаждал исцеления.

Недели за полторы до Нового года Федя понял, что нужно немного расслабиться. Усталость накапливалась и уже давала о себе знать. Посреди недели Литвинов позволил себе пропустить один вечер занятий и они с Яном отправились в кино.

Протянув Феде билеты, женщина за кассой странно улыбнулась, словно извиняясь, и сказала:

— Пожалуйста, седьмой зал. Я обязана предупредить: у нас там небольшой дефект экрана. Три полоски тоненьких, но они совсем незаметные.

— Ничего страшного. Нет проблем, — не задумываясь, ответил Федя, и друзья помчались в зал. Фильм уже начинался.

Пошла реклама, трейлеры других фильмов. Федя, к своему неудовольствию, отметил про себя, что «дефект» намного больше, чем он ожидал. На экране, как на старом плохом телевизоре, вытянулись около двадцати черных тонких полосок, точно острым ножом разрезающих изображение. Когда начался фильм, линии стали мешать еще сильнее. Юноша пытался отвлечься, но все его внимание почему-то концентрировалось именно на этих полосках. Захотелось встать и пойти вернуть билеты обратно. Блин, самый дорогой кинотеатр города, и еще смотреть фильм с подобными дефектами! Что они себе позволяют! Настроение безнадежно испортилось. Да еще рядом сидел какой-то малолетка и жрал чипсы с таким хрустом и чавканьем, что Федя едва сдерживал желание вывалить их ему на голову. Ситуацию усугублял еще и запах этих чипсов, от которого хотелось надеть противогаз. Литвинов взглянул на Яна. Тот, спокойно откинувшись на спинку кресла, смотрел фильм. Федя попытался успокоиться и сосредоточиться на сюжете.

Фильм оказался интересным. Через полчаса Федя и думать забыл о полосках. Сосед-малолетка доел наконец свои чипсы, и раздражение улеглось. Увлекшись сюжетом, юноша с интересом смотрел кино. Уже в самом конце фильма почему-то вспомнил о том, что ему так мешало вначале. Федя присмотрелся к экрану. Полоски исчезли. Не понимая, как это может быть, Литвинов поморгал, зажмурился, снова открыл глаза. Полоски исчезли! Юноша решил пока не грузиться.

Когда друзья вышли из зала, Федя спросил Яна:

— Слушай, ты полоски видел?

— Какие еще полоски?

— Ну, на экране полоски были. Черные. Еще билетерша про них говорила. Про дефект.

— Какой, на фиг, дефект? Не видел я никаких полосок.

Федя задумался на минуту, но вскоре забыл об этой мелочи.