Ключ к ее сердцу

— Если вы будете легкомысленны, если не отнесетесь с должной серьезностью к своим обязанностям, то все может пойти насмарку, все наши усилия, все потраченное время и деньги. Я прошу вас понять, что с этого момента главное в вашей жизни — расследование. Не парикмахер, не маникюрша, а расследование. — Он не заметил, как последние слова сорвались у него с языка!

— Вы… Вы прочитали это? — Анна указала пальцем на листок с планами на неделю.

— Д-да, — смутившись, но тут же себя одернув: речь идет о ее безопасности! — не постеснялся подтвердить гость. Да и теперь ему уже нечего было терять… И, стараясь придать своему голосу особую значительность, добавил: — Я должен знать о вас все.

— Тогда вы должны знать еще, — Анна неожиданно рассвирепела, — что я не собираюсь всю свою жизнь бросать к ногам сотрудников вашей организации! Я не буду отказываться от парикмахера просто потому, что вам это не нравится!

— Извините, я не знал, что пропустить поход к парикмахеру означает для вас бросить свою жизнь к чьим-либо ногам, — не упустил случая съязвить Пламен. «Ну почему с этой женщиной у меня одни баталии?» — с отчаянием подумал он, но отчего-то успокоился. Теряющим дар речи он себе нравился еще меньше.

— Я не собираюсь вам ничего объяснять! Кроме того, все начинается с мелочей! Вам, может быть, непонятно, что я… — Она осеклась. Не говорить же, в самом деле, ему, что с этого визита к парикмахеру она начинает новую жизнь!

— И не надо объяснять, — Пламен поморщился, — я просто прошу вас быть ответственной.

— У вас пока не было оснований упрекать меня в безответственности! — буркнула Анна, со стуком ставя чашку на блюдце. Блюдце треснуло и распалось на четыре куска.

«Черт, — снова выругался про себя Пламен, — я опять с ней ссорюсь. А ведь шел сюда совсем не за этим». Он глубоко вздохнул.

— Простите меня, Анна. Я очень переживаю за вас и за свою работу. Может быть, мы не будем ждать среды и поговорим о наших планах прямо сейчас? — Он говорил искренне. Ему было неловко за произошедшее, и он готов был сбегать на угол за розами, лишь бы она перестала дуться и согласилась заняться делом. Лишь бы она снова посмотрела на него так, как пятнадцать минут назад, на улице.

Анна помолчала, тоже глубоко вздохнула, потом ответила:

— Давайте поговорим, я не против. Наверное, так будет лучше, раз уж вы здесь. Не будем тратить время попусту.

— Итак: самая первая и очень важная ваша задача — устроиться на работу в фирму. Если не получится, то… ну и ладно. Будем исходить из того, что получится, я в вас верю! — с воодушевлением произнес Пламен.

— Это приятно. Я тоже почему-то в это верю. Я навела справки, это небольшая фирма, и у них невысокие запросы. Менеджера моего уровня они должны просто с руками оторвать. — Анна знала, что говорила, и улыбнулась с довольным видом. Разговор о деле вернул обоих в более или менее спокойное расположение духа.

— Думаю, вы правы. Они объявят об открытии вакансии в понедельник, вам, наверное, имеет смысл сразу записаться на собеседование.

— Да, конечно, я так и сделаю. Только сразу туда не пойду. Знаете, почему-то редко берут того, кто откликается первым, — пояснила она.

— Договорились, только не тяните, желающих может быть много. Идите к ним на собеседование утром в среду, а вечером мы с вами встретимся и все обсудим.

— О’кей, значит — в среду мы все-таки встречаемся. Ничего не имею против. — Окончив, как ей показалось, деловую часть, она очень вежливо поинтересовалась: — Может быть, вы все-таки не откажетесь от чашечки кофе?

Пламен метнул на нее взгляд. Потом, секунду помявшись, спросил:

— Скажите, а вы всегда… готовите такой крепкий кофе?

Она с удивлением на него посмотрела, полыхнув на него зелеными искрами:

— Разве… крепкий?

Пламен хмыкнул и отвел глаза. Но на всякий случай решил, что у нее в гостях он всегда будет пить только чай.

Вдруг он вспомнил, что по его плану на этой фазе сотрудничества им следовало перейти на ты. Так им было бы легче работать. Еще вчера бы он не задумываясь предложил своей добровольной помощнице выпить на брудершафт. А сейчас вдруг понял, что даже просто сказать ей «Давайте будем на ты» у него не поворачивается язык. «Черт! Что же это происходит?! — занервничал он снова, но вовремя себя остановил: — Спокойно. Будем разделять. Работа есть работа. Это с девушкой по имени Анна Мишич у меня, Пламена Радовича, какие-то странности. А с добровольным помощником Интерпола у меня, агента, никаких странностей быть не должно. Надо — значит надо». Пламен собрал всю свою волю в кулак, будто он собирается нырять в холодную воду, и заговорил как можно более непринужденно:

— Да, и еще. — Только голос его почему-то был сдавленным и чуть ли не дрожащим. — Нам предстоит совместная работа, и если вы не против, то я бы предпочел перейти на ты, как это принято между коллегами… — Он попытался ей улыбнуться, но улыбка вместо обворожительной получилась какая-то кривая и жалкая.