Ключ к нашей тайне

– Посижу в двухсот шестом, подумаю, какие вопросы соседям задавать.

– Какие-какие… одинаковые. Могу список дать.

– А у тебя есть?

Антон почесал затылок.

– Сделаю, если надо.

– Видишь ли, я за творческий подход в любом начинании.

Селиванов побрел в сторону первого номера, решив начать по порядку. А я действительно отправилась туда, где утром нашли девушку. Открыв дверь, осмотрелась. Прямо у порога стояла пара высоких сапог. На плечиках висело длинное пальто темно-коричневого цвета. На полке лежали шапка и шарф крупной вязки. Здесь же стояла небольшая сумочка с длинной ручкой. Подкладка была вывернута, рядом лежали банковская карта и ключи. Я оглядела номер в поисках рюкзака, о котором говорил Селиванов, но ничего похожего найти не смогла. Я открыла все ящики, посмотрела под кроватью, и даже в бачке унитаза – пусто.

Но не это обеспокоило меня больше всего. В ванной комнате рядом с раковиной из стаканчика торчали зубная щетка и паста, рядом стояли пухлая косметичка, дезодорант и лак для волос. На полу валялась расческа. Но кроме этого скарба и верхней одежды у порога, а также дамской сумочки, в номере не было никаких других личных вещей, а главное – одежды. Можно было бы предположить, что по какой-то, известной только покойной причине она явилась в отель в чем мать родила, натянув длинные сапоги и облачившись в пальто. Однако парень, который видел ее вчера, утверждал, что она была то ли в платье, то ли в юбке. Кроме того, вряд ли она спускалась ужинать в пальто или, того хуже, нагишом. Такой перформанс поднял бы на уши всю гостиницу.

Я еще раз прошлась по номеру, оглядев все углы. Никакого намека на одежду: ни юбки, ни платья, ни даже трусов. Между тем я точно помнила, что девушка утром лежала в постели обнаженной.

Выходило, что либо она сама по какой-то причине избавилась почти от всех своих вещей, либо их забрал с собой убийца. А если лишил девушку жизни кто-то из постояльцев, не исключено, что вещи до сих пор находятся в гостинице. Следовало срочно предупредить Антона. Сам он, похоже, не врал: вместе с рукой у него пострадали и мыслительные способности. Иначе мне сложно было объяснить, как он мог не заметить отсутствие в номере какой-либо одежды. Или умолчать об этом.

Я хотела было отправиться на его поиски, но столкнулась с Селивановым в дверях, не успев покинуть номер.

– В первом и третьем ничего не видели, в пятом – никого.

Я выглянула из-за плеча Антона. Двести пятый номер был прямо напротив.

– Не слышала, чтобы ты стучал, – кивнула я на закрытую дверь.

– Хочешь, попробуй сама, – он посторонился.

– Что думаешь про одежду? – предприняла я робкую попытку разбудить наблюдательность коллеги.

Он внимательно оглядел меня с ног до головы, надолго задержав взгляд в районе шеи.

– Очень симпатично, – кивнул он. – Только не люблю вот эти вот высокие воротники, – он провел рукой по собственным ключицам и сморщился. – Понимаю, что тепло, удобно, но мне больше красивые глубокие вырезы нравятся.

– Не сомневаюсь. А про одежду Суховой что скажешь?

Антон равнодушно пожал плечами. Перевел взгляд на вешалку, потом на пустующую кровать. Смачно выругался и даже хлопнул себя по лбу пухлой ладонью, видимо, с целью подчеркнуть всю нелепость момента.

– Где все ее шмотки? – ахнул он.

– А они утром в номере были?

– Нет.

– Тогда у меня тот же вопрос.

Селиванов прошел в номер, тяжело опустился на стул, свесил голову и пробормотал.

– Устал я что-то…

– Перетрудился, бывает. Что там по внешним признакам?

– На шее следы от удавки, вероятно, от удушья и погибла. Следы борьбы, во рту кровавое месиво. Ну и воспользовался барышней кто-то против ее воли аккурат перед смертью. Может, познакомилась с кем-то из спортсменов, но вечер перестал быть томным.

– И раздевались они в соседнем номере?

– Почему нет. Начали развлекаться, а тут сосед явился. Пришлось быстро перебегать в комнату дамы сердца.

– В таком случае ищем одежду. Неплохо бы мусорные баки снаружи проверить.

– У меня рука болит, – простонал Селиванов, но, быстро поняв, что может лишиться моей помощи, добавил совсем другим голосом: – Но я сильный, я справлюсь.

– Правильно. Ты почаще себе эти слова повторяй.

– Зачем? – удивился он.

– Аутотренинг.

– Киберспорт, аутотренинг, тьфу, – сплюнул в досаде Селиванов.

Киберспортсмены нас действительно ничем не порадовали. Как, впрочем, и мусорные баки. Ни у тех, ни у других ничего похожего на женские вещи не обнаружилось. Полезных наблюдений молодые люди ни ночью, ни накануне, ни в течение сегодняшнего дня сделать также не сумели.

– Похоже, их, кроме компьютера, вообще ничего не интересует. У них под носом человека убили, а им хоть бы что, – сетовал Селиванов в коридоре, покидая очередных собеседников.

– Профдеформация, – развела я руками.

– У нас?

– У них. Убивают целыми днями монстров. Не исключено, что связь с реальностью у них немного притупляется.

– И то верно, – почесал подбородок Селиванов. – Найдем гаденыша, спуску не дам. Спортсмены, чтоб их…