Ключ к прошлому

– Хорошо, – произнес Стивен, – вот сейчас мне предстоит важное решение. Взять последний кусок с пепперони и сосисками или попробовать кусочек с белым сыром, свежим помидором, беконом и луком? Лично мне никогда не нравилась пицца белого цвета. Она меня как-то не привлекала.

– Я забираю последний кусок красной пиццы, – заявил он спустя секунду. – Можете открыть новую коробку и узнать, какого вкуса белая пицца.

К куску пиццы рванулись две руки: одна загорелая и мускулистая, другая белая и худая. Стивен победно ухмыльнулся, улыбка его младшего брата была грустной. Каждый из них впился в свой кусок пиццы. Дженни наблюдала, как ее братья разговаривали с набитым ртом, роняли салфетки и жевали лед из своих стаканов с колой.

«Это – моя семья, – подумала она. – Я только начинаю узнавать этих людей. К чему мне ответы на какие-то вопросы, когда вместо этого можно взять и поесть пиццу с членами своей семьи?»

– А ну-ка давай попробуем одновременно рыгнуть, – предложил Стивен Брайану. – Ты готов?

– Я тоже, – произнес Рив. – Но меня чуток подождите, я еще не готов.

Стивен подождал сигнала от Рива и Брайана, после чего выступил дирижером рыгательного хора.

Ребята рассмеялись, распространяя по комнате запах чеснока. Дженни рассмеялась вместе с ними. Двое этих рыжеволосых были ее братьями. Членами ее настоящей семьи. Почему она раньше воспринимала членов этой семьи как интерьерные украшения?

«Я хотела найти Ханну Джавенсен для того, чтобы у меня были сила и власть, – думала она. – Для того чтобы у меня было чувство, что я все контролирую.

Мне не очень-то были нужны ее ответы, – думала она. – Я просто хотела ею покомандовать, как в свое время она командовала мной.

Но мне совершенно неинтересно быть человеком, который нависает и командует другими».

– Дженни, будешь есть мои корки? – спросил Рив.

– Ты их все обрыгал, – ответила она.

– А то, что я их еще и кусал, тебя не волнует? По-моему, никакой разницы.

– Завтра, – заявил Стивен, тоже передавая ей свои корки, – Кэтлин должна взять машину, чтобы мы могли поехать в горы. У меня серьезное предчувствие, что машину она собирается занять у своего отца. Нам нужен альтернативный план на воскресенье, который не требует наличия авто.

«Кэтлин и мистер Доннелли не такие уж и плохие, – думала Дженни. – Они дали мне возможность понять, что бывает, когда человек думает только о себе и не учитывает последствий своих собственных действий. Надо думать не только о чувствах своих родителей, но и думать о братьях тоже. Я действительно была «украденышем». Я думала только о себе.

О, мама! – подумала она, и на этот раз вспомнила свою настоящую мать. Ту, которая проиграла соревнование и не смогла удержать Дженни. – О, мама! Ты все-таки можешь мной гордиться. Я этого не сделала. Я удержалась.

А что бы произошло, если бы я все-таки отправила это письмо?» – подумала она.

Что бы произошло, если бы она бросила скомканный конверт в почтовый ящик, а не обратно в сумку? Она быстро расстегнула «молнию» на сумке и посмотрела внутрь. Там рядом с мобильным телефоном лежал помятый конверт. «Я так ни разу и не позвонила своей матери, – подумала она. – Прошло уже несколько дней. Мама наверняка очень волнуется».

Она вынула из сумки телефон и набрала номер, после чего сообразила, что с момента отъезда из дома прошло всего два дня.

– О, дорогая моя, – услышала Дженни голос матери, – как я рада тебя слышать! Я сама не хотела звонить, чтобы не отвлекать тебя. Как ты там проводишь время? Все в порядке? Правда, что ты устроила себе прекрасные выходные?

Дженни рассмеялась.

– Действительно, прекрасные выходные, мам, – согласилась она. – Одно веселье.

Ее братья и Рив закатили глаза. Да, родителям часто приходится врать, что с этим поделать?

– Я очень по тебе скучаю, – произнесла ее мама из Коннектикута. – Состояние папы стабильное, поэтому постарайся за него не волноваться. Должна тебе признаться, что я немного боюсь, как бы ты не влюбилась в Колорадо и не уехала от нас. Но, с другой стороны, я не хочу насильно запирать тебя дома, чтобы ты осталась со мной.

«Я – их настоящая дочь», – подумала Дженни.

* * *

Она постучала в дверь комнаты Кэтлин в общежитии.

– Привет, Кэтлин! Не возражаешь, если я у тебя этой ночью переночую?

– Конечно, нет, – отвечала Кэтлин. Она как всегда улыбнулась своей лучезарной улыбкой, но было видно, что ее лицо распухло от слез.

Дженни по собственному опыту знала, что такое плакать из-за мальчика. Она подумала, стоит ли ей успокоить и подбодрить Кэтлин, но потом передумала и, почистив зубы, надела хлопковую ночную рубашку и забралась в спальник.

Кэтлин выключила свет. Когда их охватила спасительная темнота, она прошептала:

– Стивен все еще на меня злится?

– Он на тебя не злится, – ответила Дженни, хотя это было не совсем так. – Просто ты не слишком серьезно и излишне легкомысленно отнеслась к нашему прошлому. А наше прошлое совсем нелегкое. И довольно мрачное.