Ключ к волшебной горе

Полина бывала в госпитале каждый день и каждый день видела одну и ту же картину: Кэтрин на белых простынях, недвижимая и спокойная. Она похожа на спящую красавицу, отметила Полина. Только эта спящая красавица не проснется от поцелуя принца.

– Несмотря на то, что миссис Трбоевич находится в коме, мои коллеги и я не предвидим особых осложнений, – заверил ее доктор Кронбоу. – Подобный случай в моей практике второй. Лет восемь назад мне пришлось быть лечащим врачом одной дамы, которая попала в автокатастрофу: она была на шестом месяце беременности. Ее муж погиб сразу же, она же заработала перелом основания черепа. Нам пришлось больше месяца поддерживать в ней искусственно жизнь – мы знали, что она никогда не придет в сознание, так как ее мозг, как и мозг вашей дочери, был мертв...

– И что с ней произошло? – спросила Полина.

Хирург пояснил:

– Роды прошли успешно и абсолютно без осложнений, на свет появился семимесячный мальчик. В прошлом году он пошел в школу...

– А его мать, доктор Кронбоу, какова ее судьба?

Тот отвел глаза и ответил:

– Ее родные приняли решение отключить все аппараты. Не было смысла больше мучить ее.

Отключить все аппараты! Вот к чему клонит доктор Кронбоу! Но разве сможет она принять это страшное решение – убить Кэтрин? Боже, ведь когда-то подобная судьба постигла ее мать. Почему все повторяется?

Кэтрин увезли в операционную ранним утром 21 января. Оперировал доктор Кронбоу, ему помогала целая команда замечательных хирургов. Полина сидела в холле госпиталя. Из Фицджеральдов никто не появился, хотя она сообщила о том, что Кэтрин сделают кесарево сечение.

В восемь часов пять минут появился улыбающийся доктор Кронбоу.

– Мои поздравления, миссис Трбоевич, вы стали бабушкой в четвертый раз. На свет появилась девочка – вес три килограмма восемьсот сорок граммов, рост пятьдесят три сантиметра. Здоровый и крепкий ребенок!

– А Кэтрин? – спросила Полина.

Врач проинформировал:

– Ваша дочь в полном порядке.

Все прошло на редкость удачно: никаких осложнений...

Полине разрешили взглянуть на внучку. Однако ее занимали совсем другие мысли. Неделю спустя доктор Кронбоу снова завел с ней разговор:

– Миссис Трбоевич, вы должны принять решение. Вы – единственная родственница миссис Фицджеральд. Я понимаю ваши сомнения и сам бы никогда не хотел оказаться на вашем месте. Однако поверьте мне: Кэтрин никогда не станет прежней.

– Вы предлагаете... – начала Полина и зарыдала. – Кэтрин, о Кэтрин!

Доктор Кронбоу участливо посмотрел на нее и снял усталым жестом очки:

– Я могу только рекомендовать, миссис Трбоевич. Все зависит от вас. Состояние вашей дочери пока что стабильное, однако появились кое-какие тревожащие симптомы. К сожалению, должен сказать, что рано или поздно она... она скончается. И мы ничем не сможем помочь ей. Так что решайте сами!

Как это просто – решайте сами! Полина покинула кабинет главного врача и зашла в небольшую капеллу. Пощелкивая, оплавлялись свечи, в церквушке было спокойно и... жутко. Полина присела на скамью. Что же ей делать?

Она потеряла Кэтрин, но зато у нее есть два внука и две внучки. Младшую она нарекла Алексой – в честь мужа Кэтрин. А вот что будет с самой Кэтрин?

Через час она появилась в кабинете доктора Кронбоу. Полина сказала:

– Я приняла решение. Дайте мне еще несколько минут. Я должна... попрощаться с ней. А потом отключите аппараты.

Ее оставили наедине с Кэтрин. Полина взяла руку дочери и поцеловала ее. Лицо Кэтрин заострилось, под глазами залегли темные тени, на лбу выступил пот. Значит, дело в любом случае движется к естественному концу. Отчего все в жизни так несправедливо – на месте Кэтрин должна была оказаться я! Я достаточно пожила на этом свете. О Боже! Дай ей жизнь – у нее же четверо детей. Забери меня вместо нее!

Полина провела по лицу Кэтрин рукой. Значит, так тому и быть... Теряя, мы обретаем... Она потеряла дочь, но получила внучку. Но почему мы должны постоянно терять, чтобы получить что-то взамен? Кто изобрел это страшное и несправедливое правило?

Разве милосердный Бог, который создал людей по образу и подобию своему, может бесстрастно наблюдать за их мучениями и страданиями? Если он сам страдал на земле, будучи человеком, то почему обрекает на это чад возлюбленных своих?

– Или никакого Бога и нет? – сказала Кэтрин и посмотрела в окно: стояла типичная нью-йоркская зима – дождь, смешанный со снегом, падал на огромный город, погребая под собой как праведников, так и грешников.

Ответа не было.

CXLVII

Появился доктор Кронбоу и его ассистенты. Врач вопросительно посмотрел на Полину.

– Еще одну минуту, прошу вас! – в отчаянии произнесла она.

Еще минуту... Если бы могла, она попросила еще несколько лет... Кэтрин так молода... Теряя, мы обретаем... Времени нет... нет... нет...

Полина вскрикнула: по щеке Кэтрин прокатилась чистая и нежная слезинка.

– Она меня понимает, она слышит меня! – простонала Полина. – Доктор, прошу вас, сделайте же что-нибудь!

Врач мягко отстранил ее от Кэтрин и сказал:

– Миссис Трбоевич, поверьте мне, такое бывает. Но это не значит, что миссис Фицджеральд слышит или понимает нас.