Ключ к жизни: Он пришел вместе с пулей

Тошнота подкатила к горлу, тугим, ядовитым узлом скручиваясь в районе живота. В висках вновь участилась пульсация, а взбудораженный мозг все пытался переосмыслить полученную информацию.

Как?! Как такое возможно?! 2025 год, мы только недавно радовались, что все проблемы, связанные с пандемией, закончились, и на тебе! Теперь близится нашествие демонов!

"Да нет же, это все обман! Генерал просто не хочет подпускать тебя к делу!"

Но посмотрев на пьющего Олега Павловича, я сразу же отмела мысль о лжи. Мужчина не врал. Иначе бы не пил…

В последний раз таким удрученным я видела его 7 лет назад, после потери жены и дочери в автокатастрофе. Тогда он тоже не расставался с бутылкой спиртного – мы всем отделом вытаскивали его из запоя.

В те годы я только выпустилась из института: совсем юный лейтенант с огромным желанием помогать тем, кто слабее, и гибким, подающим надежды умом. Хотя в свои 22 я уже успела во многом разочароваться. Успела осиротеть…

Думаю, из-за этого мы так хорошо поладили с генералом. Мне не хватало родительской любви, а ему, после утраты близких, нужно было чем-то заткнуть брешь в сердце. Скажем так, мы оказали друг другу услугу своим присутствием. Но я ни о чем не жалею.

Нет, не так. Я благодарна, что тогда встретила Олега Павловича, который заменил мне отца.

И также, как в тот пасмурный Питерский день, я подошла к генералу и крепко обняла, уткнувшись в плечо. Погоны на пиджаке раньше царапали мне влажные щеки, но сейчас я этого совсем не ощущала. Видимо, все чувства давно притупились…

Олег Павлович, как и раньше, прижал меня к своей широкой груди и похлопывая, гладил по спине.

Единственное, что изменилось за долгие годы – это пустота. У меня больше не было слез, а объятия дорогого для меня человека не вызывали прежних эмоций… И это странно. Видимо, повреждение мозга даёт о себе знать.

– Ну все, все. Хватит, – попытался закончить минуту слабости мужчина, убирая бутылку куда подальше. – У меня для тебя есть неприятная новость.

Медовые глаза посмотрели на меня немного виновато, а я в очередной раз удивилась, как легко он показывает свои эмоции (хоть и перед узким кругом людей). Почувствовала себя каменной глыбой на его фоне. Но каменная глыба лишь мрачно усмехнулась:

– Неприятнее, чем приближающийся апокалипсис? – плохая шутка. Мне и самой она не понравилась, но генерал хмыкнул, подавляя смешок.

– Это тебе решать, майор Агапова, – я вся собралась. Раз генерал так ко мне обратился, значит, это связано с работой. Я нахмурилась. – Когда тебя привезли в больницу, возникла небольшая проблема. Так как у тебя нет близких родственников, а Евгений не отвечал, я взял ответственность на себя и попросил докладывать о твоём состоянии мне… – здесь генерал взял паузу, напряжено стуча по столу пальцами. – Твои травмы… несовместимы с работой в полиции. А учитывая, что ты даже реабилитацию не прошла (я все знаю!), это для тебя слишком опасно… Как герою и майору, тебе выдадут денежную компенсацию за физический ущерб, а после пару месяцев будет оплачиваемый больничный. Но… но потом, Агапова, нам придется расстаться. Я договорился о том, чтобы ты получала денежную помощь раз в месяц, но ты же знаешь, как это у нас происходит? В любом случае, мы постараемся сделать все возможное, чтобы уход был для тебя безболезненным.

Грудь, казалось, придавили железной гирей, ломая ребра. Дышать стало больнее.

– Иными словами: я уволена? – я прикусила губу, уже зная ответ на свой вопрос. Мне его только что озвучили! Но, видимо, мозгу хотелось официального подтверждения… Мазохизм какой-то.

– Да, – Олег Павлович сцепил руки в замок и тяжко вздохнул. – Свои документы и вещи можешь забрать позже, как и написать заявление об увольнении. Нам… будет не хватать таких, как ты.

Я кивнула и, сдерживая слезы, поднялась с кресла. Я знала, что будет такой исход. Знала, и все же надеялась на лучшее… Лучшего не произошло. Спасибо Олегу Павловичу, что хотя бы он позаботился обо мне. В первые месяцы я смогу нормально прожить, а потом? Что будет потом? Не знаю… И не хочу об этом думать.

– Спасибо вам огромное, Олег Павлович, – поблагодарила я, и направилась к выходу.

– Погоди. Катенька, за тобой кто-нибудь сможет присмотреть? Твой жених мне так и не ответил, – я остановилась, сжимая кулаки. Очередная вспышка боли в голове была похожа на пощечину, как и те противные воспоминания.

– Нет. Мы с Евгением расстались за день до миссии. Спасибо за беспокойство, генерал.

Я невольно хлопнула дверью, оставляя единственного родного человека позади. Слезы уже набухли на глазах, но я стёрла малейшие проявления своей слабости кулаком. Не позволю. Не позволю каким-то эмоциям взять над собой вверх. Не позволю кому-либо увидеть меня в таком состоянии.

Даже в свой последний день я останусь железной леди и уйду с достоинством. Но сначала нужно навестить наших.

В офисе, как и всегда, витал небольшой шум. Кто-то был с головой погружен в работу, а кто-то отсчитывал минуты до перерыва, надеясь профилонить до конца рабочего дня. Но, натыкаясь на мой суровый взгляд, быстро собирались (либо делали вид).