Ключ. Холостой прогон

Снаружи продолжали раздаваться яростные крики Энди:

— Я говорю, Шлакман, ты совсем рехнулся. У тебя в котелке не мозги, а солома!

Я говорил уже, что время словно уплотнилось. Оно стремительно неслось вперед, события перекрывали одно другое. Трясущимися руками я обшарил пальто своей дочери, но ключа не обнаружил ни в одном из карманов.

— Ключ! — услышал я требовательный оклик Шлакмана.

— Ключ! — крикнул я Ленни. — Где он? Он был у неё в кармане.

— Там его не было.

— Папочка, я хочу спать, — сказала Полли.

— Искали как следует? — спросил я у Ленни.

— Конечно. Об этом мы подумали в первую очередь.

— Кто ещё здесь?

— Никого. Только мы двое. Да снаружи ещё Шлакман. Как он сюда попал? Как ты здесь оказался? Где Монтец?

Не ответив ни на один из вопросов, я направился к двери.

Шлакман стоял в нескольких футах от входа в каюту, спиной ко мне. Энди, гибкий, как кошка, медленно двигался в его сторону. Его правая рука была продета в стальной кастет, зловеще поблескивавший в свете луны. Левая рука сжимала консервный нож. Позади него на перекладине подвесной лестницы, согнувшись и держась за поручни, стояла Алиса. В темноте были видны лишь неясные очертания её головы и плеч.

— Ну, давай, давай, Энди, — поддразнивал соперника своим гортанным голосом Шлакман. — Подойди ближе, ублюдок! Я переломаю всё до последней косточки в твоем вонючем теле.

Я видел когда-то фильм о бое мангусты с коброй. Именно так действовал Энди: вперед и моментально назад. Никогда раньше мне не приходилось видеть, чтобы человек двигался так молниеносно, каждый раз оставляя кровавый след на сопернике. Издав яростный вопль, Шлакман прыгнул на обидчика, но Энди увернулся. Теперь Шлакман стоял лицом ко мне. Его пиджак был расстегнут, сорочка разорвана, вдоль всей груди тянулась длинная темная полоса, там, где консервный нож Энди оставил глубокий след.

Не спуская глаз с Энди, Шлакман ухмыльнулся. Я называю это ухмылкой, хотя на самом деле Шлакман просто оттянул губы от зубов. Он ухмыльнулся и начал проклинать Энди, используя весь свой запас ругательств. Потом снова бросился на него, взмахнув кулаками.

Попади удар в цель, он прикончил бы Энди на месте. Человеческое тело, его кости не рассчитаны на удары, подобные тем, которые способен был наносить Шлакман. Но Энди удалось увернуться и на этот раз. Потеряв точку опоры, Шлакман рухнул на переносной бар, с которого со звоном посыпалась на палубу дорогая посуда. Когда, шатаясь, он снова принял вертикальное положение, стальной кастет обрушился на его скулу.

Рана на щеке Шлакмана оказалась настолько глубокой, что обнажилась кость. Бандит был силен как бык, но плоть его была такой же уязвимой, как и у других людей. Взвыв от боли и ярости, он в очередной раз устремился на Энди, неистово размахивая кулаками, от которых Энди уклонялся каким-то чудом. А стальной кастет и нож тем временем не прекращали свою работу. Извиваясь, как змея, отпрыгивая назад, бросаясь вперед, Энди продолжал калечить Шлакмана. Кровь обильно сочилась из его головы, стекала по шее и плечам на грудь и спину.

Кастет раздробил Шлакману рот, превратил уши в бесформенные лепехи. И всё же Энди терял скорость, его рефлексы становились замедленными. Он двигался слишком много, слишком быстро. Его нервная система была перенапряжена. В конце концов Энди не рассчитал, ему не хватило доли секунды, чтобы увернуться от кулака Шлакмана. Удар пришелся по касательной, но сила его была такова, что Энди оторвало от палубы и перебросило через стоявшее позади кресло. Отшвырнув кресло, Шлакман бросился на Энди, но тот успел отпрянуть в сторону. И всё же сил у Энди больше не оставалось. Он попытался добраться до поручней, но Шлакман, схватив его за плечо, бросил на палубу. Когда Энди поднялся на четвереньки, Шлакман обхватил его шею.

— Ну, подонок!.. — невнятно пробормотал он, рывком поднимая Энди на ноги. Рот Шлакмана заполняла кровь, и слова были едва различимы. Оторвав Энди от палубы, он стал размахивать им, как маятником. Энди ударил его в лицо кастетом, ткнул ножом, но локти Шлакмана приподнялись, мышцы рук напряглись, послышался сухой щелчок, и шея Энди переломилась. Кастет и нож выпали из бессильно повисших рук. Шлакман отпустил его, и Энди тяжелым мешком свалился на палубу.

Не помню, сколько времени продолжалась драка. Позднее Алиса утверждала, что всё заняло не больше трех-четырех минут. Мне же казалось, что длилась она бесконечно долго. Я был загипнотизирован этим жутким зрелищем, ожиданием неизбежного страшного конца. Я понимал, какая мне отводилась роль в финале. Для этого не требовалось особой прозорливости.

Я дважды оборачивался во время побоища, чтобы взглянуть на каюту. Первый раз я обратил внимание, что Ленни тоже наблюдает за дракой.