Ключ. Холостой прогон

— Он ваш муж, — сказала Алиса.

— Вы не представляете, что он за человек, миссис Кэмбер.

— Возможно. Зато я хорошо представляю, кем являетесь вы.

— Наверное, вы необыкновенно умная женщина, миссис Кэмбер, — задумчиво сказала Ленни. — Потому что сама я не знаю, что я за человек. Пусть меня накажет Бог, если я лгу.

— Значит, пришло время узнать о себе побольше, миссис Монтец, — сказала Алиса.

— Я боюсь его, миссис Кэмбер. Когда он узнает о ключе, о том, что вы забрали ребенка, он впадет в неистовство. Он убьет меня.

— Неужели?

— Да. Он не похож ни на кого из ваших знакомых, миссис Кэмбер. Что касается женщин, то они его совершенно не интересуют. Меня он убьет лишь для того, чтобы поднять настроение.

— Вы похитили моего ребенка. А теперь стоите передо мной и умоляете о помощи.

— Я не умоляю о помощи, — ответила Ленни. — На моем месте вы вели бы себя так же.

— Я никогда не окажусь на вашем месте.

— Не окажетесь? Кто знает. Полли жива и невредима. У вас есть дочь, у меня нет никого. Какая вам разница, если я поеду с вами? Другой возможности выбраться отсюда у меня нет. Даю вам слово, что оставлю вас при первой возможности.

— Ваше слово!

— Это все, что у меня есть. Если подумать, то у всех живущих на земле это единственное, что нельзя отнять.

Полли подняла голову:

— Пожалуйста, мамочка, пусть Ленни поедет с нами.

Несколько мгновений Алиса колебалась. Потом, кивнув головой, молча подошла к борту яхты. Я предложил ей подержать Полли, пока она будет спускаться.

— Мне не нужна помощь, — коротко бросила она.

Вместе с Полли Алиса сошла в лодку. Ленни последовала за ней. Я шел последним. Страх покинул меня, и я довольно равнодушно обвел взглядом жуткую картину, которую представляла собой палуба. В этот момент я мало чем отличался от Алисы и Ленни. Наверное, отпущенную нам природой долю переживаний мы сполна использовали в течение предыдущих часов.

Я прошел в каюту, отыскал полотенце и стер все отпечатки пальцев, которые могли оставить я сам или Алиса. Отпечатки Ленни были предметом её собственных забот. Кроме того, я был не в состоянии пройтись полотенцем по всей яхте. Я обтер деревянные панели двери, к которым я или Алиса могли прикоснуться, а также тот участок поручней, близ которого мы находились. Алиса окликнула меня. Я вытер руки полотенцем, удалив с них подсыхающую кровь, и вышел из каюты.

Женщины ждали меня в лодке. Алиса — дочку она по-прежнему держала на руках — устроилась на среднем сиденье, повернувшись лицом к корме, Ленни сидела на носу, глядя вперед.

— Что ты там делал? — сердито спросила Алиса, — Надо быть ненормальным, чтобы задерживаться здесь. Ты ведь прекрасно это понимаешь, Джонни.

— Я сделал то, что было необходимо.

— Спускайся быстрее.

Я продолжал стоять на палубе, прислушиваясь к медленно нараставшему гулу. Женщины тоже услышали его. Наверное, он был слышен уже некоторое время, но мы не придавали ему значения. Это было не слабое потрескивание подвесного мотора, напоминающее работающую газонокосилку, а глубокое, мощное, чуть приглушенное рычание двигателя скоростного катера.

Я снял канат с крюка, ступил в лодку и оттолкнулся. Затем, взяв в руки весло, начал изо всех сил грести прочь от яхты в направлении зарослей камыша, которые как две стены стояли по обе стороны протоки.

— Что ты делаешь? — требовательным тоном спросила Алиса. — Почему не запустишь мотор, Джонни?

Я протянул руку в направлении протоки, где уже видны были неясные очертания приближавшегося катера. От его носа, словно два белых рога, расходились пенящиеся струи.

— Мимо него нам не проскользнуть, а что находится к западу от нас, мне неизвестно. Ты видишь сама, здесь лабиринт каналов, проток и островков из донного ила.

Ночью во время отлива район болот — смертельная западня. Это Монтец, Ленни?

— По звуку — он.

— Катер?

— Думаю, да.

— Он вооружен?

— У него при себе люгер. Берет всегда, когда отправляется куда-нибудь на катере.

Мы уже почти достигли камышей. Веслом я измерял глубину воды. До дна было около двух футов. Я прекратил замеры, когда лодка вошла в заросли высокой сухой болотной травы.

— Он умеет пользоваться оружием, — сказала Ленни. — Монтец — классный стрелок.

Я поднес палец к губам. Монтец заглушил двигатель, и сейчас небольшой катер, видимо, подплывал к яхте. Ночью при безветрии даже шепот отчетливо разносится по поверхности воды, а мы находились не более чем в тридцати ярдах от яхты. Мы не видели Монтеца, но звук тяжелых ударов катера о борт яхты доносился до нас так явственно, словно мы были на палубе.

Потом послышался крик Монтеца:

— Эй вы, там! Спускайтесь, и побыстрее!

С минуту он ждал ответа. Не дождавшись, крикнул что-то на своем языке. Я разобрал только имя Ленни.

Затем мы услышали, как он поднимается по подвесной лестнице. Перебросив свое грузное тело через поручни, он оказался на палубе, теперь я видел его макушку.

— Ленни! — закричал он.