Ключ Лжеца (ЛП)

– Возможно и стоит. – Эта мысль уже приходила мне в голову. Я скучал по норсийской машине для убийства шести с половиной футов ростом рядом с собой. Хватило бы только врезаться на улице не в того человека, и я оказался бы на остром конце спора, от которого меня не спасла бы никакая сумма денег в банке. И к тому же, к несчастью, Юсуф был прав: моя система была не из тех, что порадует власти, если выйдет на свет, и груда мышц рядом со мной сможет купить мне время, чтобы сбежать, если всё пойдёт наперекосяк.

– Поверьте, нет защитника лучше, чем механический солдат. – Юсуф произнёс это как вопрос, склонов голову. – С таким солдатом рядом вы будете настоящим флорентинцем.

В шести шагах впереди завершал сделку чрезвычайно высокий торговец с Дальнего Востока, а все остальные медленно передвигались к стойке.

– Я уже рассматривал этот вариант, – сказал я. На самом деле не рассматривал. Что-то в этих штуках отвращало меня, и, несмотря на то, что солдат идеально демонстрировал бы мой статус остальным трейдерам в зале и черни за его пределами, мне не хотелось, чтобы такая штука всюду ходила за мной. – Но меня беспокоит их лояльность… как доверять такому… механизму?

– А как доверять человеку? Особенно если его лояльность можно купить? – Матемаг поплотнее запахнул халат, словно ему было холодно, хотя в Умбертиде за стенами Золотого Дома стояло невыносимое пекло, а сравнительную прохладу внутри любой здравый человек счёл бы жарой. – Автоматы Механика "перенастраиваются" во время продажи. Специальная машина – существует только два работающих экземпляра, – создаёт представление о новом владельце и производит тонкий медный стержень с мой палец длиной. На нём видны бороздки, которыми предположительно каким-то образом закодированы особенности нового владельца. Этот стержень через маленькое отверстие вставляется в голову солдата, и таким образом завершается передача собственности.

– Обворожительно. – Или по крайней мере чуть менее скучно, чем таращиться на затылок нубанца передо мной – толстяка, пахнущего незнакомыми специями. – Но всё же я предпочитаю себе в телохранители человека из плоти и крови.

– Сын меча, принц Ялан. Купите контракт с сыном меча. Лучше защитника вам не найти. По крайней мере, из тех, кто может кровоточить.

Я пометил себе сделать вложение в услуги сына меча. С учётом того, что вся моя прибыль зависела от "системы" задержки уплаты налогов и операционных сборов посредством комплексной сети трейдеров и их помощников, которые возникали только при необходимости их участия в моей схеме, казалось вероятным, что вскоре мне придётся обратить мои бумажные деньги в золото и незаметно покинуть город. А если моё время выйдет, то вполне возможно мне потребуется кто-то, кто может кровоточить за меня – потому что я был чертовски уверен, что сам я кровоточить не хотел.

ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ

Лето на крышах Умбертиде потрескивает на раскалённых терракотовых плитках, блестит на побелённых стенах, за которые цепляются неподвижные ящерицы, ждущие, как ждёт и весь город, когда зайдёт солнце.

***

Три ночи подряд меня преследовал один и тот же сон, в сравнении с которым сны, повторявшиеся до этого три недели подряд, теперь казались спокойными. С каждым днём я чуточку сильнее волновался за Хеннана – парнишка мне нравился, и я не желал ему зла, но не нанимался ему в охранники и не обещал усыновить в семью Кендетов. Ребёнок сбежал, как поступают многие дети, и вряд ли моей обязанностью было разыскивать его по всей Разрушенной Империи.

Но видимо, моя совесть считала иначе, хотя и только после полуночи. Три утра подряд я просыпался истощённым и измученным бесконечными видениями Хеннана под пытками. Чаще всего я видел его схваченным, кричащим, его держали многочисленные руки и утаскивали в темноту. Я видел, как он лежит, съёжившись, на грязном полу, в лохмотьях – бледная кожа да кости, уже без огня в волосах, а безжизненные глаза ничего не видят.

На первое утро я нанял сыщика отыскать парня. У меня были на это деньги, куча денег.

На второе утро я заплатил священнику за молитвы и свечи для Хеннана, хотя сильно сомневался, что несколько свечей сподвигнут Бога присматривать за язычником.

На третье утро я решил, что совесть сильно переоценена и решил посетить доктора, чтобы получить какое-нибудь лечение моему недугу. Волноваться о других людях, тем более о каком-кто крестьянском парнишке, было совсем не в моём духе.

***