Ключ от бездны

Цепляющийся за плечи Бучек тянул на дно, но Олегу удалось всплыть. Сердце бешено колотилось в груди, организм, казалось, вопил: «Что же ты, гад, со мной делаешь!» – но пока не подводил.

– Держи! – надсадно вопил Косорылый, протягивая к полынье молодую березку.

– Хватайся! – крикнул Бучеку Гончар, но паника уже полностью завладела словаком, от холода и страха он полностью обезумел. Только судорожно дышал ртом и цеплялся за Олега.

Гончар подтащил его к кромке льда, схватился за палку, подтаскивая ее к словаку.

– Держись!

Наконец-то в глазах интерполовца промелькнуло понимание. Скрюченными от холода пальцами он неловко вцепился в березу сначала одной рукой, потом ухватился второй. Косорылый с силой потянул. Помогая ему, Бучек по-лягушачьи дернул ногами.

Удар пришелся Олегу в грудь, отпихнув его от кромки льда. Погрузившись с головой в воду, Гончар почувствовал, как течением его оттаскивает от полыньи. Он попытался всплыть – не получилось, голова стукнулась о лед.

Пара гребков в сторону.

Всплыть.

Черт, опять лед.

Он закрутился в воде в поисках светлого пятна, но вокруг была только чернота, ни малейшего проблеска света.

Куда плыть?

Страх – дикий, животный, первобытный – окатил холодом, стиснул сердце.

Жить!

Не сдаваться!

Еще несколько гребков.

Вверх.

Голова вновь уперлась в ледяной панцирь.

Мышцы сводило судорогой, грудь разрывалась от недостатка воздуха. Мысли путались, пока не осталась одна: «Вот и все».

И тут наступило спасительное забытье.

Глава 2 Жизнь после смерти

1

Распластавшись на льду, Косорылый пытался поддеть жердью тело Олега. Лед предательски трещал, но Толик не обращал внимания на опасность.

– Сейчас, сейчас, – бормотал он, елозя вокруг полыньи.

Импровизированный багор раз за разом опускался в воду, кроша кромку льда, но так ничего и не нащупал. Шуга колыхалась на поверхности, мешая что-либо разглядеть, но Косорылый не сдавался. Постанывая от натуги и нетерпения, он вновь и вновь опускал жердь. Лед у края полыньи намок, стал скользким, Толик чувствовал, что сползает в воду. Пришлось откатиться на сухое место – встать на ноги он не решился – и осторожно подползти к полынье с другого края. На это ушло несколько секунд. Жизненно необходимых секунд. На Бучека Толик не смотрел – сам как-нибудь справится, не до него сейчас.

Словак, стуча зубами и трясясь от холода, побрел к берегу. Вывернул на снег рюкзак – руки его при этом ощутимо дрожали – и принялся раздеваться.

Надежда таяла с каждой секундой, но Косорылый с еще большим остервенением опускал и опускал жердь в воду. Ледяная крошка носилась кругами на поверхности, но под ней ничего, кроме черной воды, не было.

– Ну что же ты… Давай… Давай же… – шептал Толик.

Потом вскочил на ноги, пробормотав: «Течение!» Его глаза стали совсем безумными. Опираясь на жердь как на посох, он бросился на берег. Намокшая спереди хламида сковывала движения, и Косорылый, рванув застежку, сбросил ее с плеч.

Бежать по обледенелым камням было непросто. Снег успел подтаять и образовал хрупкий, бугристый наст. Постоянно оскальзываясь и падая, глазами Толик искал закраину – полосу воды, свободную ото льда, – но ледовый панцирь прочно сковал реку. О том, что на пути могут встретиться ловушки, Косорылый не думал. Совсем позабыл про опасность. Каким-то чудом не влетел в раскорячившуюся между двух сосен «паутину», проскочил мимо пустившей синюю искру «сковородки». Для него сейчас вообще ничего не существовало, кроме единственной цели – найти друга. Не видел он и шаровую молнию, внезапно появившуюся за спиной. Зато Бучек, заметив плывущий за спиной сталкера сгусток света, так и застыл с мокрым ботинком в руках.

Ослепительно-белый комок плазмы размером с теннисный мяч, сохраняя дистанцию, плыл по воздуху за проводником. Казалось, шар просто наблюдает, не желая афишировать свое присутствие. Он даже пригасил голубоватые разряды, которые время от времени вырывались из его сердцевины.

Косорылый успел порядком отдалиться от моста, фигурка Бучека на берегу выглядела крошечной, но ни одной промоины так и не увидел. Последняя надежда растаяла, когда Толик поравнялся со скальным выступом, подошедшим к самой воде. В этом месте дно реки становилось каменистым, и Толик наделся, что усилившееся течение сумело подмыть лед и вынесло тело Олега на отмель. Но перед глазами по-прежнему простиралось ровное белое покрытие.

Окончательно потеряв надежду, Толик отбросил жердь и опустился на снег. Зачем-то с остервенением сорвал с головы шапку, в сердцах бросил ее под ноги и закрыл лицо руками. Его плечи сотрясались от рыданий. Шаровая молния зависла над головой сталкера, но спешно дернулась назад, когда он поднял лицо к небу.

– Почему? – тихо спросил он и вдруг вскочил на ноги. – Почему?! – заорал он, глядя в белое ничто. – Ты же могла его спасти!

В ответ не раздалось ни единого звука. Зона молчала. Безучастная и безмолвная.

Толик с силой ударил кулаком по стволу дерева и бил до тех пор, пока костяшки пальцев не начали кровить.