Ключ от Реальности (СИ)

Откуда-то издалека, словно из другой реальности, доносились крики, ржание коней и звон оружия. Мысли Лайеры снова обратились к Страннику, и она вспомнила его слова: «... Потому что это означало бы, что мы всегда и полностью оправдываем собственную жестокость – её необходимостью, злом, причинённым нам, или ещё чем, неважно...».

А ведь он происходил из народа, ценившего жизнь! Какими древними богами была проклята смертоносная красота его боевого искусства? А кто, напротив, защищал всех их, благословлял их общее дело?

«Я остаюсь в тени, защищая, хотя моё искусство тоже может убивать. Я не более чиста, чем любой из воинов, ведь я помогаю им отнимать жизни... Но каково приходится тебе, каждый раз, когда ты натягиваешь лук в выстреле, не знающем промаха? Каково тебе заставлять свои чудесные глаза и руки служить смерти, пусть даже ты сражаешься за то, во что веришь?»

Родные и друзья ждали возвращения воинов там, в Айриасе. Жрица никогда не смогла бы забыть всех тех слёз, пролитых по погибшим, всех проклятий, сыпавшихся на головы врагов, отнявших любимых. Но разве иначе звучали голоса тех, кто любил солдат Единого Ордена, кто ждал их возвращения? Ведь не с нежитью сражались повстанцы, не с неведомыми чудовищами, а со своими братьями и сёстрами, детьми одной с ними земли. Кровь и слёзы, были ли они пролиты за Законы Акхараат или за древние устои Энферии, текли в русле одной бесконечной реки страданий. Одинаково бились сердца, и одинаково это биение обрывалось, чему бы ни были подчинены мысли и чувства.

Чем больше Лайера думала о происходящем на поле боя, тем больше она разочаровывалась в смысле их дела, в своих собственных стремлениях. И в тот миг она вдруг совершенно точно поняла, что не верит ни в легенду о Рагнатеране, ни в возможность спасения страны каким-то легендарным правителем, пусть и избранным живыми энергиями самого Мира. Будь этот человек хоть трижды величайшим магом и воином, будь он хоть демоном, хоть полубогом, что мог он сделать против выбора стольких людей, против их ярости, отчаяния, уверенности в собственной правоте?

«Неужто и правда только общая беда может сплотить людей? – жрица с горечью усмехнулась своим мыслям. – Ведь это не раз доказывала история... Не иначе лишь какая-нибудь угроза даже не Энферии, а всей Этенре сумеет похоронить под собой этот многовековой конфликт».

Разумеется, легенда была аллегорией, ведь, в самом деле, смешно было представить какого-нибудь иномирного героя со светящимся мечом, выступившего в одиночку против армии. Лайера даже рассмеялась, хотя весело ей не было, но быстро затихла, чтобы не тревожить и без того напряжённых жриц. Она попыталась отыскать взглядом Странника, который должен был сопровождать генерала Брейона в этой миссии. Больше всего Лайера хотела быть там, с ним, защитить его своей магией при необходимости, но её место было здесь, рядом с сёстрами по Храму.

«Ох, Странник, ты только побереги себя... а уж потом мы что-нибудь придумаем, – девушка в который раз взмолилась всем милостивым Силам, чтобы они охранили его от беды, помогли вернуться из боя живым. – Пусть мы разные, ну да кого только не свела вместе эта война. И может быть, именно мне посчастливится дать тебе так и не обретённый тобой приют?..»

* * *

С самого начала сражения Сандрид искал Дрэйта, едва придавая значение бою. Все приказы давно уже были отданы, и он лишь старался держаться ближе к Райдану – как ему и было положено – и охранял Лиссандру. К слову сказать, жрица в обличье боевой чародейки наносила немалый урон своим союзникам, и потому с ролью справлялась прекрасно. Каким образом ей удавалось применять обычную боевую магию, а не магию Ордена, оставалось для Барреда загадкой, но никто из чародеев отряда не почуял подмену. Разумеется, горячка боя только способствовала этому.

Несмотря на блестящую подготовку храмовников, их сопротивление было смято довольно быстро. Направляя коня в самую гущу боя, Барред с горькой усмешкой думал о том, что ни его сын со своими рыцарями, ни даже сопровождавшие охранные отряды жрецы не знали о силах, которые скоро появятся здесь и в корне изменят ход боя. Из сражавшихся только он и Лиссандра знали, что сегодня падёт генерал Райдан Брейон – человек, изменивший своё время, человек, которого боялись даже в Едином Ордене, правившем Энферией веками. Что ж, по крайней мере, вместе с этим великолепным безумцем падёт и его восстание, а значит в Энферии, наконец, воцарится мир. Пусть правит Совет Жрецов, умеющий хранить порядок в этих проклятых землях, зато не будет больше такого количества смертей и разрушенных судеб...

Сандрид верил в это, но почему-то мысли об искренних причинах его поступка не сгладили горечь от предательства, и сердце всё равно ныло, словно в него загнали лезвие. Перед внутренним взором снова возникли полные разочарования глаза Тэсс.