Ключ от Реальности (СИ)

Шаман не доверял союзнику любимой правительницы. Никто не мог знать, каков был истинный ход мыслей Крэйена – разве что, сама Норвьеру. В мудрости своей королевы Алгрис не сомневался, но знал, что иногда, для извлечения большей пользы, она способна была идти на смертельный риск. Шаман до сих пор помнил, как однажды она сама пошла в составе посольства к варварам ллурграм, даже зная, что это неистовое племя обладает поразительной устойчивостью к магии. А о её общении с орками вообще ходили легенды! Каким-то образом ей удавалось находить точки соприкосновения даже с самыми непредсказуемыми представителями разумных рас, где-то мягче, где-то – вселяя страх. Для Алгриса до сих пор оставалось загадкой, как Норвьеру удалось выжить во всех своих предприятиях. Она не была ни бессмертной, ни всесильной, да и недоброжелателей у неё хватало. Пока что большинство её идей увенчалось успехом. Но кто был защищён от ошибок?..

Верлион не мог позволить себе потерять её, особенно теперь, когда родился Северный Альянс. Смерть Норвьеру слишком дорого бы обошлась королевству. К тому же, у неё не было не то что наследника, но даже консорта[1], и вот это действительно беспокоило. Но никто, и сам Алгрис в том числе, не взял на себя смелость настаивать на том, чтобы она поскорее заключила политический брак.

«Надеюсь, Вы знаете, что делаете, миледи», – подумал Алгрис, бросив на Норвьеру тревожный взгляд.

Её прекрасное лицо с обманчиво нежными чертами почти не выдавало напряжения. В каждом её жесте, в каждом слове читалась несгибаемая воля. Королева держалась с привычным достоинством, но за ним шаман ощущал волнение. В отличие от Крэйена, Норвьеру не была бесстрастной, хотя с успехом могла производить такое впечатление.

– Кстати говоря, а какой он вообще из себя, наш лорд-властитель? – поинтересовался Крэйен, переводя на неё чуть потеплевший – если такое вообще было применимо к нему – взгляд.

Шамана этот вопрос тоже интересовал.

Тёмно-бирюзовые глаза королевы, холодные, как горный источник, сверкнули над хрустальным бокалом, когда она пригубила вино. Зачарованно Алгрис наблюдал, как Норвьеру провела ладонью над кувшином. Алые струи взмыли вверх и стали переплетаться в картину, меняя цвет. Над столом возникла уменьшенная копия зверя, напоминавшего поджарого пса с гладкой иссиня-чёрной шерстью, длинной мордой и острыми ушами. Было в его оскале и чёрно-янтарных глазах что-то демоническое, пугающее. Алгрис подался вперёд, разглядывая его со смесью восхищения и опаски.

– Оборотень? – он говорил шёпотом, словно боясь спугнуть морок.

– Не совсем, мой друг. Как и я, он тэйриэ, просто давно позабывший о своём призвании, – мягко ответила чародейка. Она рассматривала пса внимательно, словно впервые. – Клан Энсору был одним из самых могучих в нашем Мире… и одним из самых опасных. Он рождал великих мужчин и женщин – великих... и страшных. Как Правящий Лорд клана, Арданнор Энсору обладает их Даром в полной мере.

– И насколько опасным считаете его Вы, миледи? – спокойно спросил некромант, переходя сразу к делу.

Норвьеру рассмеялась, негромко, с нотками горечи.

- Насколько опасным может быть тот, кому однажды удалось убить меня?

Глаза шамана расширились от изумления. Крэйен перевёл взгляд на нож, соскочивший словно сам по себе, и две аккуратные половинки плода, рассечённого вместе с косточкой. Бесстрастно он стёр салфеткой сок и кровь с ладони и кивнул:

– По мне, ответ вполне исчерпывающий.

Королева чуть улыбнулась.

– Я предпочитаю создать наиболее точное впечатление наименьшим количеством слов.

Склонив голову на бок, словно художник, размышляющий, каких оттенков не хватает его будущему шедевру, она пошевелила пальцами, меняя форму образа. Демонический пёс начал таять, и вместо него постепенно возникало лицо с красивыми будто выточенными из камня чертами в обрамлении прямых иссиня-чёрных, как шерсть давешнего зверя, волос. Мужчина в серебристой диадеме, украшенной крупными острыми клыками сапфиров, человеком явно не был. Глаза у него были чёрными с янтарной радужкой, не изменившись от ипостаси к ипостаси, взгляд – одновременно и мудрым, и каким-то хищным. Но уверенная полу улыбка на резко очерченных губах делала его, как показалось Алгрису… нет, не добрее, но как-то живее, чем Крэйен.

– Арданнор Энсору, – беззвучно повторил шаман, врезая в память имя и образ врага, надёжнее, чем можно было выбить на скале.

Некоторое время чародейка изучала созданный ею образ, а потом резко сжала руку в кулак, и вино хлынуло обратно в кувшин, яростно, но почти без брызг.

– По крайней мере, так он выглядел в лучшие свои времена, – Норвьеру по-прежнему не отрывала взгляд от кувшина. – Сейчас, когда он окончательно обезумел, я уже не уверена, каков он. Но безумие не делает его менее опасным противником. Скорее, наоборот. Он подобен дикому зверю, чья предсмертная агония всё никак не придёт к милосердному исходу.

– На всякого зверя найдётся свой охотник. Излишним милосердием я не страдаю, но в этот раз можно сделать исключение, – Крэйен хищно улыбнулся и отправил в рот кусочек персика.