Ключ от Реальности (СИ)

– Ладно, с пророчествами и меж-мировыми чудесами мы более-менее выяснили. А когда, собственно, отправляемся? – поинтересовался Линдар.

Лунносветная коротко посмотрела на Айлонви и мягко ответила:

– Ваше решение ещё не принято окончательно. Я предлагаю вам пожить некоторое время среди нас, посмотреть, чем мы дышим. Айриас успокоит ваши мысли, даст отдых вашим сердцам. Как ни велико моё нетерпение, будет мудрым вернуться к этому разговору, скажем… через две недели.

Оборотень вздохнул и кивнул. Айлонви же была благодарна отсрочке. Слишком много эмоций переполняло её, слишком много мыслей.

Одна мысль не давала ей покоя больше прочих – демонические псы. Каким-то образом она была связана с Энсору.

Глава 4 - Айриас

Поздним вечером, когда Гвинбир уже закрыл свою лавку и ждал в жилых комнатах, она пришла к нему – тихая, уставшая. Прежде в женщине было столько сил, что это удивляло и восхищало дварфа. Она умело управляла вверенным ей отрядом, и её авторитет никто не смел подвергать сомнению. Иргейл любили и уважали – и её, и Джаральта. Гвинбир давно знал их семью. Конечно, к людям он относился со свойственной его народу долей снобизма, но таких, как она, уважал всем сердцем. Иргейл и Джаральт были ему друзьями. Маг Джаральт часто работал в мастерской Гвинбира, помогал с зачаровкой оружия. Дело это было сложным, кропотливым. Времени и ингредиентов требовалось много, поэтому снабдить всю армию Айриаса зачарованным оружием до сих пор не представлялось возможным – на это не хватило бы ресурсов даже всех имевшихся у повстанцев магов. Но они старались, как могли, иначе как их воины смогли бы противостоять Единому Ордену? Колдовать-то Чёрные умели знатно. Все источники волшебства Энферии были в их распоряжении. Почти все…

Джаральт был толковым парнем – трудолюбивым и усидчивым, как дварф, сметливым, как человек, добрым, как… да, в общем-то, как мало кто. «И как же угораздило тебя, друг… Как же ж угораздило к Чёрным-то попасть… И девка-то твоя как теперь без тебя? Совсем ведь пропадёт…» – сокрушённо думал Гвинбир, накрывая на стол.

Горе сломало Иргейл – он видел это. Лучшая сталь закалялась в самом жарком огне. Но иногда клинок не проходил очередной закалки и становился ломким, как слюда. Страшная казнь Джаральта лишила капитана Иргейл Дайр воли к жизни, воли к победе. Остался только едва тлеющий уголёк надежды да страшная, чёрная ненависть. Люди были противоречивой расой. Ими двигали чувства и прекрасные, и ужасающие. Повстанцы Айриаса были разными, с самыми разными мотивами для этой войны. Райдан Брейон и Амила Лунносветная умело выковывали из эмоций своего народа меч, направленный точно в цель. Чего только не было в этом сплаве – и вера, и стремление к свободе, и боль, и горечь, и надежды, и желание нажиться, и ненависть.

Иргейл стала хрупким клинком, более не пригодным для настоящей битвы. Генерал Брейон понимал это, и поэтому не взял её в бой в Твайне – в городе, на подступах к которому казнили Джаральта. Гвинбир видел мудрость этого решения, и потому ничего не сказал в ответ на жаркие возмущения Иргейл, когда та ругала Брейона, на чём свет стоит, за то, что он изменил решение и взял другой отряд. Но как бы там ни было, эта человеческая женщина оставалась его другом, а если уж дварфы называли кого друзьями, это дорогого стоило. Гвинбир во что бы то ни стало должен был найти для неё смысл, что-то, за что она могла бы зацепиться, кроме этой ненависти к Чёрным, которая могла сжечь её изнутри. «Кабы у вас хоть детки были…» – с грустью подумал дварф.

Но детей у Иргейл и Джаральта не было. На заре своей военной карьеры воительница получила ранение, которое едва не унесло её жизнь. Её спасли, подлатали, как следует, вот только выносить ребёнка она уже не могла – что-то в ней было повреждено безвозвратно. Но тогда – лишь в теле, а теперь ещё и в душе…

Иргейл села за стол, безразлично нарезала сыр и хлеб и взяла один кусок. Гвинбир не был уверен, что она даже вкус еды чувствовала. Он хотел налить им эль, но потом передумал. Для этого вечера требовалось что-то более крепкое.

Дварф сходил в погреб и вернулся с настойкой из пещерных грибов, традиционной для его народа. Пойло было ядрёным, но качественным. Он до сих пор не знал точно, сколько требовалось человеку, чтобы уснуть прямо сидя за столом. Дварфу обычно хватало кружек полутора.

– Ну как, встретились они с госпожой Лунносветной? – спросил Гвинбир, садясь напротив воительницы и разливая напиток.

– Угу. Посмотрим, будет ли с того толк, – воительница устало провела ладонью по лицу. – Она отправит их к Энсору… к Энсору…

Это имя Иргейл произнесла с такой ненавистью, какой дварф не помнил у неё даже в отношении к Чёрным. От взгляда её глаз, пустых, как открытые раны, хотелось отшатнуться.

– Он погубит их. Он допустил всё это, и их тоже погубит. Поднимет на позорные столбы, гнить заживо…

– Подожди-подожди, – Гвинбир потянулся и взял её за руку, крепко сжал. – Пророчество госпожи Лунносветной говорит совсем о другом.