Ключ от Реальности (СИ)

Не словами, но образами песня повествовала о пробуждении земли от зимнего сна, и о семенах, прораставших из её благодатной защищающей темноты, о трудолюбивых руках, заботившихся о посевах, и о силе солнечного света и крови земной, вливавшейся в каждый росток, в каждый плод. Айлонви увидела золотые пшеничные поля и фруктовые сады – увидела как будто изнутри, почти физически чувствуя, как наливался силой каждый колосок, как тяготились приятным бременем деревья, как природа пела на пике своего торжества, и как после наступала приятная нега и усталость, когда цикл близился к завершению. Теперь урожай был убран, и люди возносили уставшей земле свои благодарности. В какой-то миг Айлонви показалось, что она видела, слышала ещё десятки, сотни других голосов у других костров, словно невидимые нити протянулись между всеми ритуальными кругами. Слой за слоем перед ней открывались другие костры, другие зрители, другие жрицы, танцевавшие древний танец для самой природы. Она чувствовала тончайшие связи, соединившие людей между собой, чувствовала биение ритма, некоего пульса под своими ногами – того самого ритма, которому вторил танец жриц и песня, выплетаемая могучим нездешним голосом. Восхитительное, ни с чем не сравнимое ощущение причастности и единения наполнило её. Впервые настолько отчётливо Айлонви чувствовала себя частью вечного цикла, частью неизбежного умирания и возрождения, и кровь в её жилах текла в едином ритме с кровью земной. Это было так просто и естественно… и так волшебно. Ей хотелось и петь, и плакать, и обнимать тех, кто танцевал с ней вместе у ритуального костра, и протягиваться мыслью по струнам нитей-связей к другим праздновавшим, с которыми сейчас она была едина.

Голос Амилы был воплощением ничем не скованного волшебства. Он зачаровывал, но иначе, чем молитвы энферийских жрецов. Он не лгал, но обращался к самому сердцу, вёл за собой. И Айлонви позволила себе открыться.

Именно в эти мгновения девушка осознала вдруг, за что сражались повстанцы. Никто не был вправе сковать само дыхание земли, однако именно это попытался сделать Единый Орден. И если существовал способ сбросить оковы, позволить крови земной течь в упоительном свободном ритме, она хотела быть к этому причастной.

Как в прекрасном чарующем сне, Айлонви видела, как маги вошли в круг. С их рук сорвались ослепительные огни и расцветили тёмное небо над ними узорами. Были здесь и дивные звери, и птицы, и причудливые растения, оживавшие в ночи. Были и драконы. Небеса пылали и переливались, совсем как в рассказах менестрелей.

Голос Амилы растворился в уже вполне земной музыке – в реальных инструментах и нестройном хоре. Народ в круге и за его пределами пел и танцевал, вне зависимости от своего статуса – аристократы и воины, купцы и ремесленники.

Айлонви быстро потеряла из виду Линдара и Иргейл – толпа несла её куда-то в своём ритме, которому она вынуждена была подчиниться. Но в эту ночь лица вокруг больше не казались ей чужими. Она пела и радовалась вместе со всеми, опьянённая праздником. И вдруг впереди, среди танцующих, она увидела того, кого никак не ожидала здесь увидеть – молодого черноволосого мужчину из её снов. Девушка пригляделась и даже потёрла глаза, но наваждение не исчезло. Мужчина напевал что-то, с кем-то переговаривался, а потом обернулся к ней, встречаясь с ней взглядом. Глаза у него были странные, тёмные, без белка, с серебристо-голубой радужкой – ровно такие, как она помнила. Доли мгновения – и он уже растворился в толпе…

– Подожди! – воскликнула Айлонви и устремилась за ним, но его уже и след простыл.

Толпа несла её дальше, а она всё озиралась в поисках гостя своих снов, с которым у неё вдруг выдался шанс поговорить. Ещё несколько раз она подмечала его в калейдоскопе лиц среди праздновавших, но никогда не успевала догнать. Ей показалось, что он тоже узнал её, но почему-то не пытался приблизиться. В последний раз она заметила его на подступах к лесу, где он обернулся через плечо и – девушка была готова поклясться! – кивнул ей, а потом начал удаляться куда-то под сень деревьев. Айлонви, уже не заботясь о вежливости, протолкнулась через очередную группу танцующих, вбежала в лес… и остановилась в одиночестве. Она беспомощно озиралась, вглядываясь в длинные тени. Костры праздника остались позади, и лес сомкнулся вокруг неё, тихий и величественный, как древний храм. Даже здесь, на опушке, Айлонви чувствовала его живую древнюю мощь, пробудившуюся не то из-за ритуалов, не то из-за того, что нынче был День Силы.

Девушка не решилась нарушить тишину и позвать того, кого искала. Она прислушалась к своим ощущениям, но не услышала ни одного постороннего звука, не уловила ни одного людского запаха.

– Ищешь кого-то, Соколиная Леди? – прозвучал мелодичный голос слева.