Ключ от твоего сердца

Да, он сбежал, просто взял и сбежал, свалив основную заботу о собственной жене на своих родителей. Но Лину, похоже, их разлука тоже не слишком-то тяготила. Она заполучила в своё распоряжение отдельную квартиру, смогла окончательно вычеркнуть из жизни свою прежнюю семью, её материально поддерживали, не оставляли без внимания, а незадолго до назначенного срока родов Севины родители опять забрали её к себе. И она не отказалась. Так ведь реально было спокойнее и удобнее.

То, что родится мальчик, стало известно заранее, из результатов УЗИ. Но Севе и тут было всё равно, он думал, что вообще ничего не почувствует, даже увидев младенца, но когда ему как новоиспечённому папаше всучили мягкий пухлый неудобный свёрток, в груди что-то испуганно дрогнуло. И не только испуганно. Возможно, и гордо тоже.

Антошка крепко спал, наплевав на торжественность и значимость момента. Нос пуговкой, пухлые щёки, сжатые в кружок губы, бровей вообще не заметно. Несколько длинных светлых волосинок выбилось из-под шапочки.

Его сын? Так странно – его сын. Вот это выговаривалось легко, без запинок и сомнений. И Сева готов был сколько понадобится сидеть и возиться с ним, пока не закончился короткий отпуск, но лучше чтобы Лины не было рядом. Она почему-то раздражала, почти всем – нарочитым сюсюканьем и хлопотами, навязчивым желанием угодить, изображая идеальную мать и жену. Один раз он просто не выдержал, так и заявил, чуть ли не заорал:

– Да хватит уже! Успокойся. Я сам за ним присмотрю, а ты… ты… ну не знаю… сходи поешь что ли, или ванну прими, или погуляй, или поспи пока.

Она разрыдалась, забившись в угол кровати, скорее всего, не притворно, по-настоящему. Но Сева не ощутил ни стыда, ни раскаяния. Взял на руки Антошку, ушёл на кухню. Но уже через несколько минут объявилась мама и не то, чтобы отчитала, но высказала с назидательным упрёком, чтобы он держал себя в руках, что Лина на самом деле старается, и что, вообще-то, сейчас к ней, наоборот, надо относится бережно и осторожно, пусть не как мужу, а хотя бы как достойному мужчине. А послеродовая депрессия – это всё-таки у мам, а не у отцов.

На следующий день утром Сева решил, что должен съездить в университет. Зачем? Узнать, как ему быть дальше. Он же собирался доучиться в магистратуре. Хотя на самом деле ему просто не хотелось оставаться дома наедине с Линой. И на Шелеста с Ритой он наткнулся совершенно случайно. Или даже не совсем так, ведь он их не увидел, а только услышал.

Шёл по коридору, собирался завернуть за угол, но из соседней рекреации до него долетели голоса, которые он не мог, ну никак не мог не узнать, с первых же слов.

– Давай сюда. Здесь тихо и никого нет.

Это точно был Шелест. Тем более Рита откликнулась почти сразу, только сильнее подтвердив догадку.

– М-м-м, – промычала она неуверенно. – Звучит слишком пугающе. И подозрительно.

Сева резко тормознул. Встретить именно их, вдвоём – тоже далеко от его желаний. И уж тем более наткнуться на слишком откровенную сцену с их участием. А иначе зачем им, чтобы никого не было? Вполне в духе Шелеста. Но внезапно воцарившуюся тишину прервал вопрос Риты:

– Так ты для чего меня искал? Ты же сказал, что очень срочно и важно. Я подумала, у тебя что-то случилось.

– Случилось, да, – невозмутимо подтвердил Шелест, пояснил: – Вот я тоже подумал и-и-и решил. А смысл дальше откладывать? Сразу и диплом получишь, и потом с лишними документы не возиться.

– Ты о чём? – поинтересовалась Рита недоумённо и встревоженно. – Какие документы? Ты в деканате был? Тебе там что-то сказали? И что у меня с дипломом?

– Ну смотри, – продолжил он. – Если у тебя диплом на старую фамилию будет, придётся с ним ещё и свидетельство о браке таскать.

– Свидетельство о… – медленно повторила она, фыркнула, критично предположила: – Это ты мне типа сейчас предложение делаешь?

– Ну здрасьте, – возмущённо выдохнул Шелест. – Если ты вдруг забыла, я-то прекрасно помню. Не отвертишься. Предложение я тебе уже давно сделал, ещё летом. Причём в присутствие твоих родителей, и они не возразили. Да и ты тоже согласилась. Прямым текстом.

До Севы чётко долетало каждое слово, хотя те двое и стояли не прямо за поворотом, и разговаривали не слишком громко, но гулявшее по пустой рекреации эхо, усиливало и разносило любой звук, поэтому даже прислушиваться не пришлось.

Сева привалился спиной к стене, прижался затылком к холодному бетону, хмыкнул чуть слышно. «Предложение», «в присутствии родителей», «ещё летом». Шелест не ждал, не пытался быть реалистичным и рассудительным. И Рита согласилась. Возможно, по приколу. Но всё равно, даже так всё это было по-настоящему, по любви, а не назло, не в наказание, не из чувства долга.

– Поэтому, дело решённое, – продолжал Шелест. – Это с датой мы просто не определились. Вот я и предлагаю – почему бы не сейчас? Перед выпуском.

– Ма-арк! – растерянно протянула Рита. – Ты-ы серьёзно?

– А чего откладывать? – откликнулся он. – Всё равно же живём вместе, и вроде неплохо получается.

– А почему ты здесь-то об этом говоришь? До дома подождать не мог?