Ключ от всех дверей

— А я и не осуждаю. Струсить и сбежать это для примера. Говорю о том, что порывистые поступки как фонариком высвечивают основные душевные качества. А так, конечно, можно быть смелым человеком и при этом совершать подлости.

— И что, ты даже не даёшь право на ошибку? Надо быть идеальным с рождения, чтобы получить твоё расположение?

— Почему не даю? Я и сам ошибаюсь. Главное — раскаяние и готовность её исправить. И смотря, какая ошибка.

— Не все ошибки исправимы.

— Опять же, расположение — штука эмоциональная. И складывается из впечатлений от общения, восприятия слов и поступков человека.

— Меня не удивит, что твоим расположением пользуются всего шесть человек, — с вызовом поглядела я на Яна.

— Почему шесть? — рассмеялся Ян.

— Это гипотеза. Ведь очевидно, что некто с недостатками не получит места в твоём кругу.

— У всех есть недостатки. Если собеседник порядочен, неглуп, интересен, с большинством мелких прегрешений мы, как правило, готовы мириться. Вот, скажем, обидчивость.

— Или, например, предвзятость. И готовность ненавидеть первого встречного неизвестно за что, — поддержала тему я.

— Ну, или безрассудство. И готовность дерзить опасным незнакомцам, — ответил с улыбкой Ян и посмотрел мне прямо в глаза. А, заметив, как я нахмурилась, тут же добавил: — Или намеренно не понимать шуток.

Все дружно уставились на нас двоих в ожидании продолжения. А Фил и Жанна сидели с таким видом, будто в любую секунду готовы броситься нас разнимать. В случае чего.

— Или не смешно шутить. Извините, моя натура вот-вот себя выдаст, а я ещё не готова к публичному и окончательному срыву покровов, — решила закончить эту пусть и шутливую пикировку я, поднялась с дивана и направилась к лестнице.

Ян догнал меня и поймал за локоть.

— Я, правда, пошутил, не обижайся. Потанцуешь со мной?

И потянул меня за руку на танцпол под звуки песни «Lady In Red».

Я подняла на него глаза и уже открыла рот, чтобы сказать, что я устала, и у меня нет никакого желания танцевать. Но наткнулась на взгляд, внимательный и изучающий, на лёгкую улыбку, а его рука уже аккуратно придерживает меня за талию… Все слова тут же вылетели из головы. Он улыбнулся шире, привлёк к себе. Как только я очутилась в его объятьях, сердце словно сошло с ума: то подпрыгивало и заходилось в приступе тахикардии, то ухало в пятки, периодически замирая в сладкой истоме. Двигался он отлично и уверенно, но одновременно мягко вёл в танце, а я поймала себя на мысли, что всё очень даже неплохо, если не принимать во внимание потенциальную возможность скончаться от инфаркта прямо здесь, посреди зала.

— Ты позволишь мне исправиться? Надеюсь, моя ошибка не попала в разряд непоправимых.

— В каком смысле?

— В смысле предвзятости и готовности ненавидеть неизвестно за что. Но, к слову сказать, у меня не было и нет ни капли ненависти.

— Ах, в этом смысле. Позволю, — благодушно кивнула я. — Но только, если твоё раскаяние искреннее.

— Ты замечательно выглядишь.

— К чему это? А, это пошёл процесс исправления. Но как-то… не оригинально.

— Знаешь, очень трудно балансировать между банальностью и откровенным желанием зацепить комплиментом. Но я постараюсь напрячься.

— Зря. Я имела в виду не оригинальность комплимента как такового, а выбор способа — отсыпать льстей.

— Это не лесть.

— А что же?

— Чистая правда. Я всё же попробую. Можно?

Я пожала плечами.

— Тебе очень идёт это платье. И леди в красном, и правда, танцует со мной, — шепнул он мне на ухо, и его дыхание коснулось и моей шеи.

По коже пробежали мурашки, а в лицо опять бросилась краска. Уверена, теперь оттенок моих щёк прекрасно гармонирует с цветом платья. Что со мной происходит? Обычно, я так не смущаюсь при общении с противоположным полом. Всё потому что он мне нравится — нужно признаться самой себе. Это бессмысленно отрицать.

— Как поживает твоя соседка? Пионерия Карловна, или как её там?

— Олимпиада Андреевна.

— Ничего у неё не спёрли? Сразу хочу заверить, я к этому не причастен.

— Нет. По крайней мере, мне она претензий не высказывала. Пока.

— Слава богу! А то я как-то стал переживать по этому поводу.

— Сама переживаю. Ты сопрёшь санки с её балкона, а она ко мне за ними с группой захвата придет.

— Санки? — фыркнул он. — Зачем мне санки?

— Откуда я знаю? Тебе видней.

Он рассмеялся, я тоже улыбнулась. Ну, надо же! Когда мы так мило с ним препираемся, мой сердечный ритм приходит в норму.