Ключ, перо и самоцвет (СИ)

Один из уборщиков, вышедших по нужде, случайно подслушал разговор со стражей. Он сообщил, что Нар-ху решил перебраться поближе к тюрьме. Должно быть, волновался за свою безопасность. Но почему тогда не решил вопрос со слугами? Слишком торопился? Не хотел распространяться о переезде? А может, ему было попросту всё равно?

Работникам такое пренебрежение не понравилась, толпу захлестнул недовольный ропот. Больше всех возмущались повара. Одна из кухарок громогласно объявила, что их всех бросили на произвол судьбы. Щупленький фазан поддакнул, заметив, что если бы экономка со стражей не подоспела вовремя, они могли бы стать жертвами подпольщиков. Послышались взволнованные вздохи. Сплетники вспомнили, что где-то там собираются опасные бунтовщики, которым не терпится нагрянуть в имение с погромами. Слуги испуганно переглянулись. Формально они считались людьми губернатора, а значит, им тоже грозила опасность.

Ила закусила губу. Занятное недопонимание. Получается, не снаряди она своих ребят как ополчение, тут бы могла начаться настоящая паника, если не что похуже. Что ж, она не собиралась разубеждать засуетившихся слуг. Ни к чему поднимать волнения.

Стало даже немного обидно. Её люди — не дикари! Да она и сама бы не позволила подчинённым зверствовать. За кого они её принимают? Сипуха понимала, что претензии беспочвенны: мало кто здесь знал о её связи с подпольем, но ничего с собой поделать не могла. Сложно было избавиться от осознания, что домочадцы с таким страхом сейчас, пусть и косвенно, но говорят о ней.

Ила подавила раздражение. Она в любом случае не стала бы вредить обитателям особняка. Бывшие коллеги как-никак. И громить усадьбу девушка не собиралась. Это всё-таки городская собственность, которая могла бы стать полезна людям.

Однако страх прислуги грех было не использовать. Если подпольщики хотят занять особняк, лучше бы его освободить от лишних людей. Не хотелось бы, чтобы кто-то пострадал, оказавшись между двумя огнями, когда правда вскроется. Девушка тяжело вздохнула и постучала кулаком по столу, привлекая внимание. Толпа нехотя смолкла и перевела взгляды на экономку.

— Коллеги, давайте не будем зря тратить время! Думаю, все согласны, что оставаться в особняке небезопасно. Я предлагаю разойтись по домам. Ничего страшного не случится, если имение пару дней побудет без присмотра. Тем более наши бравые ополченцы должны обеспечить его сохранность, — предложила девушка махнув рукой в сторону двери, где виднелись экипированные птицы.

— Мит-фи, — обратилась она к высокому молодому мужчине с чертами соловья, — будь добр, выдай всем жалование за эту смену.

Ила сомневалась, что позже сможет оплатить труд работников, как обычно происходило. Поэтому решила выдать деньги на неделю раньше. Подло оставлять птиц без средств к существованию в разгар политического конфликта. К её удивлению младший управляющий не стал спорить а, напротив, с надеждой переспросил:

— Может, тогда и за следующую рассчитаемся? Похоже, тяжёлые времена настают…

Вспомнив, что молодому человеку плата полагалась вместе с остальными, Ила кивнула:

— Да, лучше перестрахуемся, и прошу никого даже близко не подводить к имению в ближайшие дни.

Толпу новость порадовала. Она синхронно двинулась по направлению к зоне, где хранились деньги.

Девушка вышла на улицу. Нар-ху оказался упущен. Это огорчало. Ожидалось, что он сгонит охрану и окопается в поместье, опасаясь за жизнь. Ила знала, фамильное имение очень дорого губернатору, здесь тысячелетиями жила его семья, хранились дорогие сердцу и значимые для кошелька коллекции. Поэтому она не думала, что чиновник сможет так просто всё бросить. Планировалось, что подпольщики захватят его до того, как подкрепление прибудет в особняк, а губернатор, оказывается, и не думал оставаться. Вот оно как всё обернулось.

Сипуха вздохнула, похоже, её план с треском провалился.

Глава 8. Результат

Нур смог найти со жрецами общий язык. Сначала он боялся, что птицы не воспримут его доводов. У них могли быть свои взгляды на политику. Волновало, что жрецы не давали определённой реакции на его торопливые реплики. Сложно было понять, о чём они думают, те лишь молча переглядывались и кивали друг другу. К счастью, ни сдавать властям, ни как-то самостоятельно ему вредить церковники не стали.

Как оказалось, сыч нуждался в священниках не меньше, чем они в нём. Когда Нур завершил свой монолог, верховная жрица удручённо покачала головой. Её коллега, видя, что глава пребывает в своих мыслях, решил принять инициативу и предложил отойти в дальний угол здания. Церковная молодёжь к тому времени снова оживилась, так что смена обстановки пришлась как нельзя кстати.

Собеседники дошли до стены с витражной полосой и очутились в своеобразной глухой зоне. Гул возбуждённых жрецов здесь смазывался и становился слабо различимым. Их собственные голоса, напротив, казались непривычно громкими. Нур огляделся и понял, что эффект здесь двухсторонний. Рядовые жрецы в зале, тоже, по-видимому, слышали только себя, и разговор глав различить не могли.