– Кевт в коридоре ждет вас? – спросила она, выглядывая из палаты.
– Эм, не знаю.
– Сэр! – окликнула его медсестра. – Вы кого-то ждете? Да? Конечно! – она обернулась. – Это за вами. Можете идти.
Когда я вылезла в коридор, зевая во весь рот, Арельсар занимался созерцанием картин, висевших на стене. Отчего-то я побаивалась этого представителя разумных рас, но больничный смрад не располагал к спокойной ночи.
– Как пострадавшие? – спросила я, когда кевт, услышав шаги, обернулся.
– Парень уже пришел в себя, девчонка пока спит, – Арельсар вытащил из кармана куртки ключи. – Я докину тебя до общежития.
– Не стоит так себя утруждать.
– Не понял. Я тебя пугаю?
Я опустила голову – в черноту глаз этого существа смотреть было невыносимо. Казалось, что это и не глаза вовсе, а дыры в черепе. Мне вспомнился демон на гравюре из книги по истории, и, как назло, в этот же момент в пустом коридоре больницы затрещала лампа. Я шарахнулась в сторону.
– Ну… мне немного… непривычно, – процедила я, опустив голову. От стыда горели щеки, но взглянуть в лицо собеседника смелости у меня не хватило.
– Извините.
– Ничего страшного. Переживу, – довольно мягко произнес кевт. – Идем.
Девушки в машине не оказалось, зато нестерпимо пахло какими-то едкими цветочными духами. Часы на панели показывали без пяти четыре утра, значит, в больнице меня задержали всего на пару часов.
– А какую должность вы занимаете в СБО? – внезапно спросила я, почесывая нос.
– Возглавляю один из отделов, – машина загудела.
– И тяжелая у вас работа?
– Местами, – кевт выкрутил руль и обернулся, оценивая расстояние до соседней машины. – Бывает, не спишь сутками, а иногда… так тихо, что в пору самому ввязаться в драку.
Решив, что разговор поможет сгладить мое непростительное поведение с кевтом, который ровным счетом не сделал мне ничего плохого, я обдумывала наиболее общие темы для беседы. Но Арельсар сам пришел на помощь.
– Врач говорит, ты хороший хилер. Если не ошибаюсь, ты пока что всего лишь претендент. Выберешь в дальнейшем эту стезю?
– Не знаю, – ответила я, протирая забинтованной рукой запотевшее стекло. – С остальными направлениями у меня всё не так гладко.
– Откуда же ты так хорошо знаешь про исцеляющие свойства полей?
Я закусила губу. Мимо проплывало здание больницы с парой светлых квадратов окон приемного отделения.
– Это…, – я запнулась и отвернулась от окна. Меня встретили блестящие чернотой глаза кевта. Лучше бы я смотрела на улицу.
Арельсар, почувствовав мое смущение, снова вернулся к наблюдению за дорогой. Дождь прекратился, но тучи всё ещё скрывали звезды, предвещая серый рассвет и пасмурный день.
– В Глирзе есть проблемы с медициной, – заговорила я, наконец. – И… мне нужно было помочь одному человеку…
– Выздороветь? – подсказал кевт.
– Нет, спокойно умереть.
В машине воцарилась тишина. Арельсар задумался о чем-то своем, а я вернулась к созерцанию пейзажа за окном. Мы ехали мимо домов с закрытыми ставнями и натянутыми навесами, вода по которым стекала в лужи у бордюров, расплавленным золотом искрясь в свете придорожных фонарей. Я зевнула.
– Вы давно живете на Прэне?
– С самой войны.
Сколько же ему лет, раз он участвовал в Первой индустриальной… Или речь идет о других боевых действиях?
– А когда вы вступили в орден?
– Очень давно.
– И вы тоже учились в университете?
– Не в миротворческом.
– А у вас высокий КПВ?
– Несколько ниже, чем у тебя.
– Я вот думаю, – разболталась я. – Что мне даст этот КПВ? Одни проблемы. Я торчу на занятиях с Гранто столько времени, что иногда поесть не успеваю, а всё никак не сдвинусь с мертвой точки. Профессор твердит о важности контроля, но я всегда брала столько, сколько могла взять. Ну и использовала столько же. Не понимаю, как иначе
– Поэтому, я считаю, что хилерство для тебя идеальный путь. Контроль при лечении ты осуществляешь лишь за полем твоего подопечного. Это гораздо легче.
– Да? Не знаю, мы пока пробуем только с боевыми заклинаниями… С другой стороны, какой от них толк в наше время. Щит не сдержит пулю, тепловой луч не взорвет танк.