Ключ-стражи (СИ)

Отношения у нас с Зеллем установились... странные. Если Лиарру я, по правде говоря, побаивалась, если с Лансом можно было говорить о чем угодно (но перестать смотреть на него снизу вверх было невозможно, и дело совсем не в моем росте), то черноволосый невысокий и тощий маг, тянущий от силы на старшеклассника, ни на секунду не скрывал, как его достало все окружение и все окружающие. Пожалуй, это было основным плюсом его характера: он говорил, что думал. И я прекрасно знала, что обо мне он думал мало хорошего. Наверное, раньше я бы чувствовала себя оскорбленной, обиженной и несчастной. Но в последнее время это, как ни странно, не возмущало, наоборот — импонировала прямота и открытость, а то, что меня, всю умную и красивую, не ценят — дело десятое. Так я скоро религию «нам все равно» народности Дзен с западных гор постигну, не напрягаясь!

— Проверяю окружение на Хаос. Пока нашел только это.

«Это» возмущенно хрюкнуло из кармана моей куртки. Тварюшку я, подумав с пару дней, назвала Черныш. Нори был расстроен, поскольку усердно предлагал имена вроде Пламенная Смерть или Кровавый Огонь. Вилли продвигал идею именования в честь полководцев прошлого: Удагаль Непобедимый или Сторкракс Три Брови. Я сказала, что пусть сами заводят себе каких угодно зверей и называют их как хотят, а я издеваться над бедным созданием не позволю.

А проверки на Хаос стали рутинной частью нашей жизни. С разрешения госпожи Матильды была открыта часть правды: по неизвестной (ложь) причине магия Хаоса стала (а вот это истина) пробиваться сквозь ткань нашего мира. Задачей всех учеников Мастерской стало «обнаруживать места, где видны проявления Хаоса, и докладывать вышестоящим лицам». То есть – учителям.

Поначалу задачу поняли плохо и докладывали о чем придется: о неприличных рисунках на стене Академии, о непропеченных булочках, о плохом улове рыбы. Но потом один из второклассников нашел отличный пример: в дальнем углу одного из городских дворов пророс гриб. Вроде бы обычный гриб, только размером с табуретку, серый, и на шляпке у него пробивались вполне отчетливые красные глаза. Даже с ресничками.

Все выдохнули от восторга. Никто из них, кроме нас с Рэном – а мы, разумеется, помалкивали, – не видел теневых тварей с зубами как иглы, не видел умирающего волшебника на выжженной траве. Им все это представлялось бесплатным развлечением – наконец-то что-то новое в изученной до последнего камушка Пристани! (Черныша я предусмотрительно прятала в кармане, показав только Вильяму, Норберту и Ипполите, а тем, кто его мельком видел – сказала, что это редкая пустынная зверушка из Вирдо.)

Поэтому весь день, за исключением времени лекций (а некоторые особо увлеченные поисками еще и прогуливали) по городу сновали толпы ребят, обнюхивающих и осматривающих каждый кустик. Находили не так чтобы много, но и не мало. Туман над Ори по утрам и вечерам приобретал зеленый оттенок и слабо, но отчетливо светился; во дворах проросло еще несколько грибниц – как серо-пепельных, так и бледно-белых, с дырявыми, как столичный сыр, шляпками; на берегу обнаруживались ракушки огромных улиток с аккуратно пробитыми отверстиями в форме звезды прямо по центру завитка. За каждое принесенное или указанное «свидетельство Хаоса» полагалось пять медных монет; поэтому иногда излишне ретивые – или очень нуждавшиеся в деньгах – ученики пытались выдать за признаки чужеродной магии свою придумку. Раскрасить в веселую полосочку скамейки на набережной, заставить хвост приблудного котенка мерцать в темноте... Таких рано или поздно разоблачали и отправляли мыть окна. Окна блистали чистотой.

Прошло две недели. И за эти две недели я перетрогала все возможные запертые двери. Сначала в Мастерской – под предлогом помощи Нори и Вилли с их свежеразработанным заклятием-отпиралкой (надо сказать, ни у того, ни у другого повторить продемонстрированные в кабинете Доузи успехи не получалось – двери разве что не хихикали ехидно над нашими потугами). Потом вне ее – делая вид, будто иду за покупками, тыкалась в запертые магазинчики и лавки. Потом... У вечно закрытых ворот Академии мы нос к носу столкнулись с Рэном. Я смутилась, он понимающе похлопал меня по плечу и пожелал удачи.

По правде говоря, я и сама не знала, хочу ли, чтобы под моей рукой открылась дверь аптеки на углу или закутка под лестницей Мастерской. С одной стороны – это была бы действительная  магия, доказательство, что и я не обделена ключом, моим собственным, настоящим. С другой... кому захочется, чтобы ключ его сердца открывал чулан с ведрами да тряпками?

— Копаешься в источниках? — Зелль бесцеремонно навис над моим плечом и потыкал длинным пальцем в строчки «Повести».

— Угу. А этот сундук действительно существует?

— А ты у Ворона спроси, — равнодушно отозвался маг. — Говорят, он искал. Если б нашел — выиграл бы войну, не мелочась.

И жили бы мы сейчас под магией Хаоса, да. Или, скорее, вовсе бы не жили? Умирающий человек на серой золе. Ворота, ведущие в никуда. Тени с острыми зубами.