Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)

Что больше всего поразило тогда Лаису, после мягких кресел в холлах – что Даркани сидел за откровенно не новым столом на простом деревянном стуле, и в целом более чем скромная обстановка кабинета одного из главных людей на планете. Раньше в кабинете были драпировки на стенах, теперь не было даже штор – их заменили жалюзями, которые не вполне подходили по размеру. Ткань, как узнала позже Лаиса, была в составе гуманитарных грузов пожертвованных жителями города одежды, постельного белья и посуды отправлена на другой континент, в один из изначально бедных, к тому же пострадавших от войны районов. Что больше всего поразило Вадима – то, что этот один из главных людей на планете встал навстречу им и улыбнулся приветливо и как будто смущённо.

– Добро пожаловать на Корианну, – его выговор был практически лишён акцента, всё-таки земной язык он начал изучать более двадцати пяти лет назад, – я не всё знаю об обстоятельствах, которые привели вас сюда, но я надеюсь, что Корианна станет вашим домом.

Лаиса закусила губу и посмотрела Даркани прямо в глаза.

– Вы захотели встретиться с нами лично, потому что мы… родом из идеологически чуждого вам мира, и вы хотите проверить… степень нашей благонадёжности?

Даркани рассмеялся.

– Таким же образом вы можете думать, что я хотел бы… идеологически повлиять на вас, обратить в свою веру, как называют это у вас. На самом деле, хотел бы. Вы не смотрите на меня, к счастью, как смотрели бы на императора Центавра, если бы тогда, когда жили на Приме, умудрились попасть к нему на приём. Вы смотрите смело… но это смелость… маленькой храброй сойки перед коршуном, который обещал, что не тронет её гнездо, но всё же остаётся коршуном, он намного больше её, сильнее и опасней. И я не хочу, чтоб было так. Я хочу, чтоб вы смотрели на меня так, как это нормально для Корианны. Как на равного, как на любого из работников космопорта, из продавцов в магазине или водителей в общественном транспорте. Я – не местный правитель, не царь, не жрец, не старейшина, я – такой же, как они, работник, который находится на службе у народа и получает средства к жизни за свою работу, а не за особое имя или особый ореол, приписанный мне. Я хотел бы объяснить вам – хотя полагаю, что вы кое-что уже знаете о Корианне, но знать доподлинно, пока вы сами не жили здесь, невозможно – что вы прибыли туда, где вы будете действительно свободны.

– В каждом из миров свободой называют что-то своё, – произнёс вдруг Ганя.

– Верно. Я ожидаю вашего скепсиса по поводу того, что мы здесь, на Корианне, считаем наше, корианское общество, лучшим, и нашу свободу – подлинной свободой…

– Это нормально, у кого угодно так.

– Мы не считаем себя лучше вас расово, внешне или физически. Это то, какими мы рождаемся, не зависит от нас, а значит – не повод для гордости. Но тот строй, который мы построили, та идея, которую мы вознесли – мы гордимся этим и считаем лучшим, и это естественно, иначе зачем бы мы делали это. Я не жду, что вы очень быстро согласитесь с нами и примете наш образ мыслей, лично я едва ли смог бы в одночасье на вас повлиять, а если мог бы – не стал бы этого делать. Я хотел встретиться с вами лично потому, что это естественно. Вы прибыли в незнакомый вам мир, в котором вам предстоит жить, а я – нарком планетарной безопасности, нормально, если я лично заверю вас, что в этом мире вам нечего бояться. То, что я узнал о вас, располагает к вам. Вы – героическая женщина, мать троих детей, вы происходите из рабочей среды, из самых угнетённых классов Центавра, и то, чего вы достигли своим трудом… в этом хороший пример для наших женщин.

– Не знаю, господин Даркани. Не знаю, слышали ли вы о прежнем моём роде занятий…