Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)

– Сомневаюсь, что метеорит тут хоть как-то при чём. Сердечный приступ, учитывая, что троим из пяти было хорошо за шестьдесят – не слишком и странно. Если на то пошло, скамейки в Центральном парке прокляты гораздо сильнее, от инфаркта или инсульта там умирает ежегодно от троих до… не скажу точно, статистику видела давно, но кажется, в один год было двадцать. Вот так, шёл человек, прогуливался, почувствовал внезапную усталость, сел – и умер… Печальный, но неизбежный фактор жизни, если пренебрегать своим здоровьем в этом возрасте. Как человек, имеющий непосредственное отношение к внутреннему рынку, могу сказать – приборы для измерения давления могли бы покупаться и чаще, да и многие больницы приходится буквально заставлять проводить модернизацию оборудования, после того, как выясняется, что устаревшее диагностическое оборудование пропускает признаки болезни на ранних стадиях, а человек потом, успокоенный тем, что совершенно здоров, не заглядывает в больницу ещё несколько лет… пока уже поздно не становится. Но вы же знаете людей. Собрать статистику и истолковать её превратно им недолго. А дальше мозг уже отключается… У нас тут один раз даже некий дом, понимаете, оказался построен на месте древнего проклятого захоронения. Древнего. На Марсе. В общем, вот и с этим камнем. После того, как там начали собираться какие-то сектанты, уверенные, что именно через этот камень с ними будет общаться Князь Тьмы… Пока они не принесли там кого-нибудь в жертву, камень и обнесли от греха куполом. Теперь там просто так не прогуляешься. Так что… забрать его, как я упоминала, вы вряд ли сможете, сканирование показало, что на порядочную глубину вниз уходит. А исследовать – пожалуйста.

Когда Дайенн вернулась наконец в свой номер после того, как совещание окончательно разошлось, Ли’Нор приветственно отсалютовала ей ведёрком льда, весело щетинящимся тремя бутылками.

– Утащили из номера господ переводчиков. Им столько всё равно многовато. Предлагаю распить за рыжих.

– Я не очень-то рыжая, но согласна, – рассмеялась Софья.

– Выпить? – глаза Дайенн округлились в ужасе.

– Да, а что такого?

– Ну, имеется в виду – не превращать стихийную передышку в стихийную пьянку, – подсказала Софья.

– А где пьянка-то? – искренне удивилась Ли’Нор.

Оно понятно, для нарна это вот – это не выпить, это так, причаститься.

– Я…

– Минбарка, ну да. Чуть в большей мере, чем Дэвид Шеридан. Бросьте, Дайенн, вы в самом деле никогда не пробовали алкоголь? Он ведь не вреден вам физиологически, как действительным минбарцам, любить его никто и не просит, но иногда-то, немного – почему нет?

Дайенн вынуждена была признать, что да, пробовала – в подробности обстоятельств, впрочем, решила не вдаваться, не до конца сошедшие с морды Алвареса синяки и так не давали ей забыть… Но нарнка, к счастью, не стала развивать тему и просто откупорила первую бутылку.

– Ну вот. Что за успех дела и не во вред делу, на то у нас законное право. Завтра у нас всего этого всё равно ни в одном глазу не будет. …Видели, кстати, какой номерок Арвини умудрился снять для милой семейной пары? Вроде, это ему Иглас идею такую подал… Кто там говорил, что наличие врия в команде – это очень хорошо?

Вот почти все говорят про Марс – красная планета… Расхожее определение, перешедшее в языки всех рас, теперь уже никаким керосином не вытравишь. Во-первых, не такой и красный, теперь – со всеми этими куполами и трассами, покрывшими его поверхность, всяких красок хватает… Во-вторых, и не для протокола… Эта ночь вспоминалась Дайенн в разном свете, но едва ли в красном. Больше в золотом. Золото свечей, золото в бокалах, золотым отсвечивали волосы Ли’Нор и Софьи, да и её, наверное, тоже. Золотым блестели звёзды… Не натуральные звёзды, конечно – их, настоящие, через купол видно не очень хорошо и не всегда. Простенькая голограмма, созданная… Как там это выразились? Повторить без специального образования в сфере рекламы не получится. В общем, чтоб людям было приятно и комфортно.

И внутри всё тоже было с каким-то странным… золотым отсветом…

В котором часу Дайенн вышла из номера, а самое главное – зачем, она вспомнить бы не смогла. О чём это они говорили с Ли’Нор и Софьей? Ну, говоря уж честно – по-женски трепались? Страшно сказать – о мужиках? Нет, конечно, в целом ведь в этом… нет ничего неестественного… Они молодые, не семейные женщины, они – ну куда от этого факта денешься? – работают, да, над серьёзным делом работают, но в окружении мужчин. Некоторые из которых, всё-таки, молоды и привлекательны… Дядя Кодин как-то сказал, не вспомнить, в какой связи: «Дела, планы, достижения… всё суета, непреложным и единственно ценным является любовь». Что, правда, не мешало ему воспитывать из ученицы девушку серьёзную, думающую прежде всего о деле, а не о всяких романтических глупостях. Как смеялась на этот счёт Мирьен…

– Кажется, сестрёнка, у меня в нашей благословенной глуши все шансы выйти замуж гораздо раньше тебя?

– Что за чушь! – сердито обрывала она сестру в таких случаях.

– Хорошо, заткнулась, вернёмся к разговору ещё через пять лет!