Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)

– Кажется, они готовы скорее забрать заявления, чем как-то помочь следствию, – простонала Дайенн, – Синкару бы сюда… Вот действительно талант у человека – если он сумел издали повлиять на них, чтобы они нас пригласили… Что, на вокзал, за билетами? Ооох, ну почему же в этом городе общественного транспорта нет как такового? Я тактично намекала этому суетливому помощнику Синонтафера, что хорошо б было, если б он нас хотя бы в своём экипаже отвёз, может быть, намекнуть нетактично? Или проще послать Алвареса – у него ноги длиннее и бегали сегодня явно меньше…

По правде, лорканского аналога лошадей – огромных, свирепых на вид животных с оскаленными, усеянными шипами мордами, Дайенн неслабо побаивалась, поэтому вариант Вадима показался ей предпочтительным.

– Надеюсь, мне, хоть я и женщина, билет без разрешения отца продадут? Боюсь, пока мой отец с Минбара перешлёт такое разрешение, Альтака примчится сюда лично, и после этого они начнут разрешать всем и всё.

– Хорошо бы, – рассмеялся Эркена.

Они вышли во внешний двор, где сейчас толпились, вполголоса переговариваясь о чём-то своём, сугубо профессиональном, молодые жрецы и послушники. На иноземцев они поглядывали тишком, искоса, но с явным любопытством, наверняка греховным донельзя. Дайенн поняла, что некоторые говорят определённо о ней, кажется, строят догадки, жена ли она этому мужчине, который рядом с ней, и сестра ли второму, которого тоже с ней видели, или же всё наоборот.

День на Лорке длинный, но он наконец клонился к закату. На улицах нарастал шум – жители спешили с полей и из мастерских в свои дома. Но в какой-то момент характер шума изменился, стал каким-то более настойчивым и тревожным, жреческая тусовка двинула в сторону ворот – поглазеть, что происходит, Дайенн потащила Эркену туда же, со смутной, непонятно откуда взявшейся мыслью, что это Алварес попал в какую-то переделку.

Вадим успел отойти от ворот храма всего на несколько шагов, когда его внимание привлекло пёстрое сборище на другой стороне улицы, издающее шум и крики, явственно внушающие тревогу, чтобы не сказать – страх.

– Что там происходит? – спросил он у налетевшего на него мальчишки на лорканском, готовясь услышать, что староверы снова сцепились с реформаторами и готовы перейти от словесных прений к кулачному бою, если не к стрельбе.

– Блудницу тащат! – возбуждённо подпрыгнул мальчишка и помчался к сборищу.

– Какую блудницу? Куда тащат?

– Э, вам, иномирцам, всё в диковинку, – остановившийся рядом с Вадимом старик, судя по всему, торговец, земной знал неплохо, хотя акцент имел чудовищный, – а здесь таким не удивишь… Хотя, здесь-то ещё ладно, Лехеннаорте город добрый, вот в Майханальева или… О, да не врут мне мои старческие глаза? Это ж дочка Симунарьота, ну, следовало ожидать однажды… В недобрый час её отец отлучился… Жаль старика, одна дочь-то…

Дослушивать Вадим не стал.

Девушка, выворачиваясь из снова норовящих схватить её рук, прижималась к стене дома, закрываясь от сыплющихся на неё ударов тоненьким листом пластика, оторванным, видимо, от солнцезащитного навеса на входе или перегородки между уличными лотками, и плакала в голос. Импровизированный щит был покрыт обильной сетью трещин и под очередным ботинком просто осыпался мелкими осколками, но на пути обрадовано ринувшихся на добычу хищников, среди которых было несколько, судя по одеяниям, младших жрецов, возник Вадим с отломленной тут же деревянной опорой от навеса.

– Прекратите! Вы что, озверели? Что она вам сделала? Прекратить, пока я не достал бластер! Да позовите переводчика, кто-нибудь!

В раздавшемся в ответ гвалте Вадим не сумел разобрать отчётливо ничего – всё-таки Аминтанир Виргинию, а Виргиния потом его учили высоколитературному жреческому лексикону, а не тому, что обычно звучит здесь, но понял так, что энтузиасты предлагают убить заодно и его, и идея была встречена горячим одобрением.

Первые атаки Вадим отбил, но один против толпы даже с лучшей физической подготовкой, какая возможна у полицейского, однозначно не жилец. Пятясь и продолжая закрывать девушку собой, он втолкнул её за ближайшую приоткрытую дверь, нырнул за неё сам и придвинул к двери ближайший тяжёлый, похожий на огромный сейф шкаф. Хотя бы сколько-то времени они выиграли, высадить дверь, утяжелённую этой громадиной, они успеют не скоро, окна здесь маленькие – взрослому человеку не пролезть, но всё же надо срочно что-то думать.

– Что случилось? Кто они такие? Что им от тебя надо?

Девушка продолжала рыдать, обняв себя за худенькие плечи, с которых почти сползло изорванное и грязное платье, и так и не могла вымолвить ни одного связного слова, хотя видно было, пыталась. Вадим понимал, у девушки истерика, он знал, что в таких случаях помогает пощёчина или обливание водой, но ударить женщину он был неспособен даже в критической ситуации, значит, нужно искать воду…

Похоже, они забежали в какой-то магазин. Из-за прилавка выглянул прятавшийся там сухонький глазастый старичок.

– Уходите, прошу вас! Разве я вам что-то сделал, что вы хотите навлечь на меня беду?