Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)

Станции через три года исполняется 50 лет. Полвека, перевернутся в гробах те, кто пророчил, что она не простоит и дня… Здесь чего только не происходило – и то, что до сих пор считалось необъяснимым, в обиходе называемым чудесами, что впоследствии обрастало слухами, домыслами и теориями, во что кто-то просто верил, а кто-то нет, и судьбоносные решения политической, общественной или личной жизни, и просто каждодневная борьба за жизнь. Здесь, конечно, многое с тех пор поменялось, достраивалось и перестраивалось… О том духе, который был здесь в первые годы жизни станции, Вадим не мог судить, но тот дух, который чувствовал сейчас, ему определённо нравился. «Можно сказать, среди нас нет тех, с чьей жизнью эта живая история так или иначе не связана. Отец, мама говорила, тоже бывал здесь… Вот говорят, что стены помнят. Помнят ли они и после того, как их красят, меняют стеновые панели, сносят, возводят? Задам Дайенн этот вопрос при случае…».

Времени для обустраивания и ознакомительных прогулок у них, так получилось, было хоть отбавляй – и командор Халлоран, и посол Коул были в настоящий момент заняты, как раз сейчас проходило заседание консультативного совета по какому-то сложному для понимания простых граждан поводу. И с той и с другой, впрочем, они связались ещё по дороге, никаких проблем нет, какой-нибудь час ожидания мало что изменит. По крайней мере, если провести его с пользой. Лейтенант Гидеон потащил Дайенн и Эркену, в рамках культурной программы, кажется, в музей Вавилона-5, Илмо отправился решать вопрос с каютами для ребят с Тирриша и Казоми, у Дрима тоже были какие-то свои дела – кажется, навещал друга или родственника… В ожидании какой-нибудь конкретики Вадим шатался по Зоккало, дивясь на разные инопланетные разности.

– Эй, полицайчик! – окликнули вдруг из-за стола. Вадим подпрыгнул – голос был знакомый.

– Рок? Ты что здесь делаешь?

– Да не боись, честный бизнес налаживаю, – старик отсалютовал бокалом с пивом, – нечестный мне уж не по возрасту и не по прыти. Присядь, потолкуем малёк за старое знакомство. Коли не брезгуешь, конечно.

– Я корианец, – улыбнулся Вадим, отодвигая стул, – у нас вор – это не пожизненное звание.

– Чудной у вас мирок… Давай, угостись чем бог послал. Мне тебя есть за что благодарить, не сложись всё так и эдак, может, и жив бы уже не был. А так, вишь, подлечили, освободился я три месяца назад по амнистии, сюда вот прилетел… Хорошее место, доброе. И вообще станция, и это вот местечко. Я тут люблю сидеть, на людей смотреть… Много чудного тут увидеть можно… Ты сам-то, чай, по делу сюда, не в отпуск же? Говори, может, чем помочь смогу. Я видел и слышал-то много, друзей, конечно, сдавать не буду, тут уж извини, да не все ж здесь мне друзья… Ну, что расследуешь?

Вадим пододвинул к себе мятую салфетку, рассеянно разглаживая её пальцами.

– Да знаешь, Рок… Если б я сам знал, что мы расследуем. Скажи, ты слышал когда-нибудь про Ключ Всех Дверей?

Старик хрипло хохотнул – словно каркнул.

– Ба! Да кто ж про него не слышал? Эй, мальчик, принеси-ка мне ещё. И полицайчику принеси, да не этого пойла, покультурнее чего… Ключ Всех Дверей, говоришь? Нечто собирателем фольклора заделался? Ну, так ты пригласи меня на бутылочку-другую, я тебе все сказки наши перескажу, потрещать-то мне сейчас любо-дорого.

– Значит, Ключ Всех Дверей – сказка?

Бывший пират поскрёб седую щетину.