Ключевая улика

— Здороваться с ней я точно не выходил, потому что разговаривал по телефону с одной несчастной, не желавшей верить, что ее муж покончил с собой. — Колин щурится и продолжает уже громче, сердитее. — Что его ружье выстрелило вовсе не случайно, пока он пил пиво и чинил крабовые сетки. А если он обнял ее, пребывал в тот вечер в непривычно хорошем настроении и даже сказал, что любит ее, то это вовсе не значит, что он не думал о самоубийстве. И если я написал о самоубийстве в отчете о вскрытии и свидетельстве о смерти, из-за чего она не получит деньги по его страховке, то это не значит, что я не жалею об этом. И вот пока я все это объясняю, появляется Бергер, разодетая так, словно она с Уолл-стрит. Появляется и вертится у порога, а та женщина на другом конце телефона плачет навзрыд, и, конечно, я не могу все бросить и бежать, предлагать кофе какой-то важной нью-йоркской законнице.

— Вижу, теплых чувств ты к ней не питаешь, — невесело произношу я.

— Я подготовил документы по делу Джорданов, в том числе фотографии с места убийства. Думаю, они тебе пригодятся. Посмотри, составь впечатление, а потом я с удовольствием обсужу с тобой все, что ты только пожелаешь.

— Ты убежден, что все эти убийства совершила Лола Даггет, причем в одиночку. Я помню твою презентацию на конференции в Лос-Анджелесе — по-моему, ты твердо отстаивал эту версию.

— Должен признаться, мне трудно поверить, что ДНК, предположительно из крови и частиц кожи под ногтями Бренды Джордан, не совпадает с ДНК Лолы Даггет. И что оно не совпадает с ДНК других членов семьи. Другими словами, в деле появился неизвестный профиль.

— Предположительно, вот что важно держать в уме, — говорю я и добавляю: — Из новых данных по ДНК можно заключить, что нападавших или посторонних в доме было больше чем один человек.

— Интерпретировать данные лабораторных отчетов или решать, что они означают, не мое дело.

— Мне лишь интересно знать твое мнение.

— Руки у Бренды Джордан были все в крови. Да, неизвестный профиль ДНК соответствовал образцам из-под ногтей Бренды, когда я проводил вскрытие, но что это значит, я не знаю. Может, это не имеет к делу прямого отношения. У нее под ногтями и собственная кровь была, и ДНК брата.

— Брата?

— Он лежал в кровати рядом с ней, и, скорее всего, его кровь забрызгала Бренду, когда нападавший, убив сначала Джоша, атаковал ее. Или, может быть, убийца ударил сначала Бренду и, решив, что она мертва, принялся за Джоша, а Бренда попыталась убежать. Я не знаю в точности, как все происходило, и, наверное, никогда не узнаю. Повторяю, не мое дело интерпретировать лабораторные отчеты и решать, что они означают.

— Но ведь присутствие на месте преступления носителя неизвестного ДНК должно было бы подтолкнуть полицию к выводу о том, что убийца мог быть не один.

— Надо начать с того, что место преступления не охранялось должным образом и в результате в дом попало больше людей, чем следовало бы.

— И эти люди, которым не следовало там находиться, дотрагивались до тел?

— Нет, упаси бог. Копы свое дело знают и приблизиться к телам никому бы не позволили — в противном случае им крепко бы от меня досталось. Скажем так, в то время никто не допускал возможности причастности к убийствам кого-то помимо Лолы Даггет.

— Почему?

— Она ведь находилась в приюте. Там должна была научиться владеть собой, управлять вспышками гнева и разобраться со своими проблемами с наркотиками. Через несколько часов после убийства ее видят стирающей одежду, испачканную кровью Джорданов. К тому же она местная. Помню, в то время в городе поговаривали о том, что Лола, может быть, прочитала или услышала о докторе Джордане в новостях и решила, что у него куча денег, что он успешный врач из почтенной семьи, разбогатевшей в свое время на хлопке. К тому же он жил совсем рядом. Она вполне могла собрать нужную информацию и узнать, к примеру, что семья не включает на ночь сигнализацию.

— Из-за того, что были ложные срабатывания.

— Дети. Все из-за детей. Они плохо ладят с сигнализацией.

— Это всего лишь догадка, — напоминаю я. — Как и вывод о том, что мотивом была не кража.

— Подтверждений тому нет, но кто знает? Убита вся семья. Если что-то и пропало, кто же заметит?

— Дом был разграблен?

— Нет. Но опять-таки, поскольку все мертвы, никто ведь не скажет, как там было раньше, передвигали что-то или нет?

— Итак, результаты по ДНК тебя тогда не обеспокоили. Не думай, я ничего такого сказать не хочу, но мне они не дают покоя.