Ключи к полуночи

Внезапно Джоанна осознала, как внимательно он на нее смотрел, и она увидела в его глазах след жалости, смешанной с сочувствием. Реальность замка Нийо и действительность их ограниченной во времени связи нахлынули на нее. Она удивилась и даже задрожала, поняв, как много она сказала и как далеко сама открылась ему. Почему она отбросила свои доспехи уединенности перед этим мужчиной, а не перед кем-нибудь другим до него. Почему она пожелала открыться Алексу Хантеру до такого предела, как никогда не позволяла узнать себя Марико Инамури? Она начала понимать, что ее голод по другу и любви много сильнее, чем она думала до этого момента.

Джоанна вспыхнула и сказала:

— Достаточно этого душевного стриптиза. Вы же не психоаналитик, правда?

— Ну, каждый частный детектив должен быть немного психоаналитиком ... как любой хороший бармен.

— К тому же, и я не пациент. Не знаю, что на меня нашло с этим безумием.

— Не беспокойтесь, мне интересно слушать.

— Мило с вашей стороны.

— Так и было задумано.

— Может быть, вам и интересно слушать, но мне не интересно говорить об этом, — сказала она.

— Почему?

— Это личное ...и глупо.

— Возможно, вам нужно выговориться.

— Возможно, — допустила она, — но это не похоже на меня — бормотать о себе совершенному незнакомцу.

— Эй, я не совершенный незнакомец.

— Ну, почти.

— О, понятно, — сказал Алекс, — ладно. Вы хотите сказать, что я совершенный, но не незнакомец.

Джоанна улыбнулась. Ей хотелось дотронуться до него, но она этого не сделала.

— Как бы то ни было, — сказала она, — мы находимся здесь, чтобы показать вам замок. Здесь есть тысячи вещей, которые стоит увидеть, и каждая из них гораздо интереснее, чем моя психика.

— Вы недооцениваете себя, — произнес Алекс.

Другая группа беспечных туристов достигла их уголка. Джоанна стояла к ним спиной. Она повернулась взглянуть на них, используя это как предлог, чтобы на несколько секунд избежать изучающего взгляда Алекса. Эти секунды были необходимы ей, чтобы вновь обрести уверенность в себе. Но от того, что она увидела, у нее перехватило дыхание.

Человек без правой руки.

На расстоянии двадцати футов.

Идущий в ее сторону.

Он был впереди подходящей группы, улыбающийся, отечески добродушный кореец со слегка морщинистым лицом и поддернутыми сединой волосами. Он был одет в отутюженные широкие брюки со стрелками, белую рубашку, синий галстук и голубой свитер, правый рукав которого был на несколько дюймов закатан вверх. Его рука была изуродована у запястья: там, где должна быть кисть, была только гладкая шишкообразная розоватая культя.

— С вами все в порядке? — спросил Алекс, очевидно ощутив внезапное напряжение, возникшее в ней.

Она потеряла дар речи.

Однорукий человек приближался.

Теперь их разделяли пятнадцать футов.

Джоанна почувствовала сильный запах антисептиков. Медицинский спирт. Лизоль. Резкий запах хозяйственного мыла.

"Это смешно, — сказала она себе, — ты не можешь чувствовать запах антисептиков. Здесь не может быть такого запаха. Все это бред. В замке Нийо тебе нечего бояться".

Лизоль.

Медицинский спирт.

"Бояться нечего. Этот однорукий кореец — посторонний человек, всего лишь щуплый старичок, который вряд ли способен нанести кому-либо вред. Возьми себя в руки. Ну же, ради Бога, взглянешь еще разок на него?"

— Джоанна? Что случилось? Что происходит? — спросил Алекс, касаясь ее плеча.

Казалось, кореец двигался медленно и методично с неумолимой однозначностью существа из ночного кошмара. Джоанна почувствовала себя загнанной в ловушку той же самой не поземному давящей тяжести, в том же самом потоке вязкого времени.

Ее язык как бы распух, горло пересохло, во рту появился противный металлический привкус и вкус крови, что было без сомнения тоже плодом воображения, таким же как и вонь антисептиков, но для нее это выглядело как реальность. В любой момент Джоанна могла начать непроизвольно задыхаться. Захлебываясь, она хватала ртом воздух.

Лизоль.

Медицинский спирт.

Она моргнула, и взмах ее ресниц, как по волшебству, еще больше изменил действительность: теперь розовая культя корейца оканчивалась механической рукой. Не веря, Джоанна услышала жужжание наблюдающей системы, заскользили смазанные поршни, включились механизмы и пальцы раскрылись из сжатого кулака.

Нет. Это тоже был бред.

Когда кореец был менее, чем в трех ярдах от нее, он поднял руку и сделал указующий жест кистью, которой не было. Разумом Джоанна понимала, что его интересовала только фреска, которую они с Алексом рассматривали, но на более примитивном, чувственно-эмоциональном уровне она отреагировала с уверенностью, что он указывал на нее, подбираясь к ней с несомненно недобрым намерением.