Ключи Марии

И действительно, в гостиной на длинном столе красовались тарелки с нарезанной колбасой, салом, ветчиной, красной рыбой и сыром, с селедкой, усыпанной луком, бутерброды с икрой, оливки. В центре радовал глаз паштет, украшенный, как праздничный торт. А меж этих деликатесных блюд манящими башнями стояли бутылки с разными этикетками. У Марковича разбежались глаза. Ему никогда прежде не доводилось видеть подобного гастрономического богатства. Ну разве что только один раз. Тогда, в Москве.

При появлении хозяйки Галя из чекистской буфетчицы моментально превратилась в пани-профессоршу и стала рассказывать, какой замечательный город Таллинн, какие там магазины, какие прекрасные вещи в них можно приобрести. Вскоре пришли Куриласы и Гуркевичи, и тоже остолбенели при виде накрытого стола.

– Ого-го! – удивлялся Курилас. – Это что же, в Эстонии еще можно найти такие деликатесы? У нас уже с год, как все только из-под полы.

– Э-э, – улыбнулся Король, – там тоже не все так свободно лежит в магазинах. Но если знать места, можно неплохо отовариться. Но хватит любоваться, давайте сядем к столу. Пан Маркович, вы не против, если я с вашего позволения немного поруковожу застольем?

– О, нет-нет, – замотал головой тот, – это же ваш праздник! Товарищ Король, собственно, получил орден «Знак Почета». – Присутствующие захлопали в ладоши, изображая невероятное умиление. – Но это не единственный повод выпить, потому что есть еще одна новость: он возглавит кафедру истории СССР.

Курилас и Гуркевич, как по команде открыли уста, чтобы, очевидно, спросить: «А что с Комарницким», но постное выражение лица Марковича подсказало им, что лучше промолчать. Теперь они сориентировались, с кем имеют дело и поняли, что вести себя надо сдержанно и не затрагивать скользких тем. После первых рюмок и бокалов гости с хозяевами разбились на две группы – женщины расселись на диване в одном углу, мужчины собрались в другом.

– Знаете, – сказал Король, когда Курилас и Гуркевич прекратили его расспрашивать об Эстонии, – я ознакомился со штатным расписанием университета и заметил одну странную вещь, которую я не встречал в Таллинне. А именно: слишком много евреев. Причем – из буржуазной Польши. Их вообще наехало во Львов столько, что теперь это почти половина населения!

– И неудивительно. Они бежали от нацистов, – сказал Курилас.

– Думаю, эти страхи преувеличены, – сказал Король. – Немцы же давали им возможность уехать в Палестину, однако они не воспользовались. Поэтому сами виноваты. А как вам нравится, что во Львове вдруг оказалось около двух тысяч преподавателей вузов? И что с ними теперь делать? Как их обеспечить работой? К тому же они нам идеологически чуждые. Мы не можем им позволить засорять головы нашим детям. Я разговаривал с ректором. К нему ежедневно выстраивается длинная очередь ученых и профессоров, хотят трудоустроиться. Это проблема.

– Наверное, стоит их трудоустроить в других городах.

– Если бы! Они не владеют ни русским, ни украинским. Сегодня утром я прослушал лекцию Тадеуша Бой-Желенского, который возглавил кафедру истории французской литературы. Ну, что вам сказать… Он пытался говорить на украинском, но словарный запас у него не на высоте. В результате он вынужден был пользоваться польской терминологией, которая непонятна для прибывших из-за Збруча студентов.

– Ничего страшного, здесь главное практика, – сказал Курилас. – Зато мы приобрели ученого мировой славы, живую энциклопедию…

Король скептически улыбнулся:

– Эта ваша живая энциклопедия переводила многих реакционных писателей, таких, как Марсель Пруст или порнографию Пьера де Брантома. А хуже всего, что он не пользуется отпечатанными лекциями, которые можно было бы просмотреть и высказать замечания. Это может привести к серьезным проблемам. Мало ли что он может нагородить в такой лекции «из головы». А между прочим, ученые и писатели, которые перешли на немецкую сторону, оказались без преувеличения и количественно, и качественно намного лучше оставшихся. Они издают там книги и журналы. У меня, кстати, кое-что есть из их трудов. Если кого-то заинтересует – милости прошу! – Заметив отсутствие энтузиазма, он добавил: – В этом ничего страшного нет. Врага надо изучать. Знать, чем он дышит. Впереди нас ждет длительная идеологическая дискуссия на мировом уровне. Очевидно, когда все уляжется и успокоится.

Глава 33

Киев, Октябрь 2019. О пользе внимательного чтения чужих писем

Некоторые удары по голове приводят к непоправимым последствиям. Другие – к поправимым. Однако и в первом, и во втором случае первой жертвой удара становится память. Ее может отшибить как полностью, так и частично. А может отключить только короткую, или только длинную.