Ключи Марии

Услышанное еще больше ошеломило его. Кто он и что он, чтобы ради него отправляться в Краков? Из уст девушки эти слова могли бы прозвучать и по-другому, но сейчас они точно не звучали так, как хотелось бы Олесю, они не сообщали о том, что она приехала сюда, влюбившись в него с первого взгляда.

– Похоже, что у вас ко мне какое-то дело? – спросил он.

Однако она возразила:

– Не так к вам, как к вашему отцу. Его надо вывезти сюда. И медлить с этим нельзя.

Вывезти оттуда, откуда его со страшным скрипом можно было разве что вытянуть лишь на неделю да и то только в Карпаты? Она просто не знает его отца!

– Зачем? – спросил Олесь. – Он ни за что не хотел бежать со мной, хотя многие его друзья-ученые уже давно перебрались на эту сторону. Он просто не может покинуть свои книги и рукописи. Мама была бы не против убежать и поддерживала меня. А он нервно мерял шагами кабинет, ощупывал стеллажи, хватал рукописи в охапки и спрашивал: «Куда? Куда я все это спрячу?» Вы не знаете моего отца. Он врос в свой кабинет, как растение в вазон.

– Я понимаю. Но он в опасности. У вас же нет от него никаких вестей? Не так ли?

– К сожалению, нет, – вздохнул Олесь.

– На прошлой неделе вашего отца вызывали в НКВД и дали задание, которое он обязался выполнить. Не бойтесь, его не вербовали стать сексотом. Он получил чисто научное поручение: расшифровать старинный текст. Точнее, найти в нем то, что их интересует. Ваш отец, как ученый, сразу ушел в текст с головой. Его даже не надо было убеждать или заставлять. Он сразу принялся за работу. Но мы должны его остановить. Он не должен докопаться до сути.

Олесь потер лоб ладонью. Она говорила так самоуверенно, а ее голос при этом терял свою нежную женственность, и это его тревожило и напрягало, но он и не догадывался, что далее услышит от нее такое, по сравнению с чем эти тревога и напряжение из-за изменения тональности голоса покажутся смехотворной мелочью.

– Откуда вам все это известно? – не выдержал Олесь, глядя ей в глаза.

– Не важно. Чекисты передали вашему отцу четвертую книгу Еноха. Они при НКВД имеют целый отдел, который занимается потусторонними силами, исследует появления духов, ангелов, даже занимаются такой проблемой, как создание нового человека, обладающего силой и ловкостью волка.

– Удивительно, сколько вы всего знаете. Вы разведчица?

– Если вы думаете, что я на кого-то работаю, то нет. Я работаю на себя. Итак, ваш отец получил из рук чекистов также продолжение «Хроники Ольгерда».

– Неужели! Она ведь пропала, – удивился Олесь.

– Нет. Она сохранилась. Теперь ваш отец изучает оба раритета. Он может не понимать, к какой катастрофе это приведет.

– К катастрофе? О чем вы говорите? В чем катастрофа? – он не верил своим ушам. – Научное исследование древних текстов может вызвать катастрофу?

– Да! Именно так. Поэтому его надо спасти!

– Что значит спасти? – он не мог понять, к чему она клонит. – Ему что-то угрожает?

– Конечно. После того, как он передаст чекистам свои выводы и заключения, они его уничтожат, как нежелательного свидетеля.

Ее слова своей мрачной загадочностью снова усилили в нем состояние тревоги. Просто не хотелось верить услышанному. Она же не говорит, откуда ей это известно, а он почему-то должен ей доверять?!

– У меня все это не укладывается в голове, – признался Олесь. – Кто вы? Откуда знаете о НКВД? Вы разговаривали с моим отцом?

Ответ оказался слишком скуп:

– К сожалению, неудачно.

Ему показалось, что она играет с ним, как кошка с мышкой, и это начинало злить.

– Что это значит? – настаивал он, требуя конкретного ответа. – Вы виделись с ним?

– Виделась, – наконец она стала более конкретной. – Была в его кабинете. Пыталась объяснить, что его ждет. Убеждала, что работу надо остановить. Однако, он, видимо, вполне справедливо решил, что я провокатор, и не стал со мной разговаривать. Даже вынул из ящика револьвер и угрожал мне.

Олесь смотрел на нее удивленно, не сводя с нее глаз. Лицо Ареты было слегка затененным, а в глазах мелькали спокойные и ласковые блики, словно говорила она о чем-то совершенно обыденном и не важном.

– Ну, если он услышал от вас все то, что услышал я, то, наверное, он действительно принял вас за…. Ну ладно, – Олесь многозначительно кивнул. – А как вы собираетесь его спасти?

– Переправить сюда, – сказала она будничным тоном, словно это было чем-то настолько же легко осуществимым, как переезд поездом из Кракова в Сянок.

– Но как? – не понимал Олесь. – Границы уже закрыты. Вы же сами должны были добираться сюда нелегально.

– Так и было, – кивнула она. – У меня есть один канал, по которому можно переправить. В Карпатах.

– Это рискованно, – произнес он. – Мой отец немолодой и не слишком здоров. Кроме того, он без мамы никуда не поедет.

– Для него более рискованно оставаться там. Конечно, мы переправим обоих ваших родителей.