Ключи от дворца

…Танк приближался к щели, в которой сидел Маковка, повернулся боком, блеснул выведенным на борту крестом, крупным, нанесенным белой краской крестом, какие были на всех немецких машинах. Казалось, что гитлеровцам удалось нащупать самое уязвимое место в обороне батальона. По крайней мере, так невольно, с тревожным отчаянием подумалось Алексею. И вдруг Маковка порывисто приподнялся и занес руку, в которой чернела граната… Не поспешит ли, хватит ли выдержки, да и попросту добросит или не добросит?.. Еще несколько секунд — и мелкий окоп, где находились Фещук и Алексей, смяло бы, расплющило лобовым натиском многотонной громадины… Граната разорвалась сбоку от борта, черный кипучий конус на миг закрыл машину, железно хрястнули звенья перебитой гусеницы. Танкистов, выскочивших из машины, уничтожили огнем автоматов. Сейчас они валялись на траве с вывороченными наружу карманами. Это уже поработали разведчики — искали документы. У танков остановилось несколько проходивших мимо саперов. Кто-то из них, находившийся по ту сторону машины, довольно воскликнул:

— А, шайтаны, напоролись? Получили по зубам?

Что за черт, знакомый же голос! Алексей обогнул танк и лицом к лицу столкнулся с прохаживающимся там Мамраимовым.

— Рустам!

Тот на секунду опешил, всмотрелся, просиял всем широкоскулым лицом.

— Алеша! Салам, дорогой мой!

Обнялись.

— Оказывается, тоже здесь, на Брянском, Алеша?! Рядом? Где же твое войско?

— Да вот наша работа, — кивнул Алексей на танки.

— Значит, в шестьдесят третьей? Так мы же вам на Зуше дорогу расчищали… Вспоминал ли ты меня? Ташкент? Северо-Западный?

— Да уж вспомнить есть о чем… И как мы не встретились раньше, в обороне?

— А сейчас чем плохо, под Орлом?

— Неплохо и так, на ходу…

— Так надо же что-то придумать и на ходу, Алеша, — искренне забеспокоился Мамраимов. — Как же иначе? Встретились и разошлись? Нехорошо. Не забывай, что я сын Востока… Кто знает, когда еще увидимся?.. Ты где и куда сейчас?

— И сам пока не знаю… Отведены во второй эшелон.

— И у нас передышка. Постой, ты обедал?

И без того исчерна-жгучие глаза Мамраимова воспламенились еще больше. Заговорило его хлебосольство, и, здесь, сейчас, оно не могло не вызвать у Алексея улыбку.

— Ох, дорогой мой, нашел о чем спросить… Пока еще кухни в боевых порядках не двигаются, хоть и полевые. Вот собираюсь ее разыскать.

— А нашу саперную и искать не надо, тут она. Оставайся, хоть накоротке посидим. Сам аллах велит.

— Только не сейчас, Рустам, не сейчас, люди ж у меня…

— А ты где с ними расположился?

— Вон там, за подбитой самоходкой… В буераке…

— Так я тебя найду… Вот только разберусь с делами и найду. Приглашаю ко мне! Договорились? Угощу, как эмир бухарский… Не прощу, если откажешься. Не вздумай обидеть.

Как ни порадовала Алексея эта встреча, однако спустя несколько минут он думал уже не о ней. Вместе с Фещуком выясняли понесенные в ротах потери — убитыми, ранеными. К счастью, они оказались невелики. Но о том, что в первой роте помимо трех тяжело раненных погиб при отражении танковой атаки Морковин, думать было тяжело; к личной горести как бы прибавлялась и горесть Ремизова о своем давнем дружке… Тяжело было думать и о том письме, какое он должен был написать в Новоузенский детдом сестренке Морковина… Наученный горьким опытом, Алексей теперь не спешил отправлять такие письма. Пусть хоть неделю-другую для родных и знакомых продлится обманчивая, зыбкая надежда.

— По-моему, Морковина надо посмертно представить к награде, — сказал Осташко Фещуку. — Обучил ребят стрельбе по смотровым щелям и сам героем держался… Как думаешь?

— Согласен… Представим… — хмуро склонил голову комбат. — В донесении опиши… И Маковку не забудь. Представим тоже. Молодец! Так что давай и о живых…

Да, надо было думать и о живых, о тех, кто остался в строю. Сейчас они покатом лежали на дне буерака у ручья, сваленные изнеможением. Никого не пробудила даже прибывшая кухня. Приехавший вместе с ней Чапля привез увесистую пачку газет. Все свежие. Не только армейская, но и московские за сегодняшнее число. Видимо, доставлены самолетом. В армейской газете корреспонденция Сорокина «За огневым валом»… Алексей подвинулся к Фещуку:

— Про нас… Читай.

Они только-только углубились в чтение, как раздался громкий, полный солдатского рвения возглас:

— Товарищ майор, разрешите обратиться к капитану!

Фещук поднял голову, удивленно уставился на незнакомого молоденького посыльного. Алексей, заметив черные лычки сапера, вспомнил о Мамраимове и засмеялся.

— Да это знакомый прислал. Час назад встретил. Вместе училище кончали. Замполит он в саперном. Тут рядом.

— Так точно! Приглашают на обед!

— Обед? Неужели как у эмира бухарского? — всплыли в памяти Алексея щедрые посулы друга.

— А это будет вам самим видно, товарищ капитан, — смышлено залукавились глаза посыльного.

— Не знаю, как и быть, обошелся бы сейчас и без него. — Алексею и хотелось поговорить с Рустамом, да больно уж не ко времени. — Лучше, пожалуй, в другой раз когда-нибудь…

Но Фещук, заметив колебания своего замполита, вмешался: