Ключи от космоса. Система контроля морского базирования

4. Для нормальной подготовки и эксплуатации технических средств поставить вопрос о создании собственной Службы эксплуатации (Главного инженера), подчинив се напрямую соответствующей службе в/ч 32103 и Морскому отделу в/ч 08340.

5. Прекратить практику, когда наше Руководство непонятно из каких соображений подчеркивает главенство Капитана над НЭ, что не способствует установлению правильных взаимоотношений между экспедицией и экипажем; ничего подобного не было, когда суда были в составе НТК.

Начало рейса

В рейс вышли 23 марта 1968 года. Уходили в караване. Где-то впереди шел «Моржовец». Традиционный проход Кильским Каналом для пополнения продуктов Спокойно прошли Бискай. Впереди Гибралтар. Оговариваемся пальтуганами, плащами и т. д. Посещаем «Моржа», у них прибавление «экипажа». В рейс с ними шла шустренькая Тереза — карельская лаечка. Теперь появился Дик — помесь спаниеля с кем-то, в общем балтийско-финский дворянин, т. к. они его подобрали на льдине, когда шли в караване. Заметили на одной из льдин кто-то мечется, решили, какой-то бедолага-рыбак, а когда подгребли поближе, то оказалось, что это псина. Подошли ко льдине, спустили парадный трап, Жека Агапов поднял дрожащего и голодного бедолагу на борт, на законных основаниях став его «визави». Псина симпатичный, в Женьке души не чает. Тереза его не восприняла сначала, а он сразу на нее глаз положил. Сейчас Тереза свое мнение резко изменила, т. к у нее начинается течка. Экспедиция и экипаж решают очень серьезную научную проблему, как способствовать совокуплению, т. к. Тереза значительно выше Дика. Все твердо уверены, что что-нибудь придумают — младших братьев в беде не оставят. С Жекой договорились, что самый симпатичный кобелек мой, ящик вина я поставлю, ну а встретиться для передачи — как-нибудь встретимся, все равно первые месяцы будем болтаться в Атлантике.

Первый этап этого длинного рейса прошел в до чертиков знакомом Гвинейском заливе. Работы большой не было, в основном прикрывали «дыры» по «Союзу», но работали только на «пустых» витках. В июне ушли в Индийский океан, откуда снова вернулись в Атлантику уже в начале 69 года для работ по «Союзам» № 4, 5.

Но за первое, короткое пребывание в Атлантике произошло два события, о которых следует упомянуть.

Операция в океане

Перед одной из работ, где-то сразу по прибытии в район работы, как только стали на точку, приболел капитан: температура, боли в животе — явные признаки гриппа или сильной простуды. Ведем во всю тренировки, Георгий Васильевич переживает, я, как могу его успокаиваю, что все о’кей, Ильич справляется, а ты поправляйся, в этом рейсе работ еще хватит, впереди еще Индийский океан. Он пытается выбраться на мостик, но наш молодой Док неумолим. Где-то через день-другой Коля (Николай Васильевич Комогорцев) ошарашил меня, заявив, что у мастера гнойный аппендицит — необходима срочная операция. Я схватился за голову. Что делать? До ближайшего порта 4–5 суток полного хода. Док сказал, что это, конечно, как вариант, можно рассматривать, он уколами постарается на это время блокировать процесс, но… капитан категорически возражает уходить с точки. На мой вопрос, что делать, Док ответил, что он берется сделать операцию, хорошо бы еще иметь ассистента-врача с другого судна, но запрос радистов показал, что до ближайшего проходящею судна минимум трое суток, что тоже не выход. Еще он добавил, что буфетчица Ишутина Светлана до перехода в БМП довольно долго работала хирургической сестрой, правда это было более пяти лет назад, но все же это лучше, чем ничего. Я сильно засомневался в способностях Дока, но он уверил, что прошел хорошую практику, такие операции делал самостоятельно, так что успех гарантирует. Что оставалось делать? Пошли к капитану. Жора был явно плох, но встретил, как всегда, хоть с вымученной, но улыбкой: «Ну что, Чиф-экспедишен, загрустил? Не боись, продержусь до конца работы и захода в порт, а пока, очень прошу, РДО в Центр не давать.»

Долгий был разговор, очень долгий. Пришли к такому решению: он согласен на операцию, но ассистировать обязательно должен и я, мотивировал он это так: «Правишься ты мне, парень, да и рука у тебя, по-моему, легкая.» На том и порешили. В темпе все стали готовить к операции.

Коля нам объяснял и показывал назначение всех инструментов и приспособлений, которые нам понадобятся во время операции, причем эту процедуру гренажа он повторил несколько раз, ругаясь безбожно каждый раз из-за нашей бестолковости, если мы (особенно я) подаем не то, что он требует. Ильич в это время с девахами чистил-драил медблок. После этого Светка поставила стерилизовать инструмент, а Коля давал мне последние ЦУ. Где-то к 17.00 по местному времени медблок, инструмент и Клиент были готовы. Мы (Док, Светлана и я) облачились и стерилизовались, как полагается для операции, Жору водрузили на оперстол, он бодренько, по-капитански, рубанул: «Ну что, слесарь-гинеколог и вы, ассистирующие ханурики, поехали!»