Ключи от рая

После ухода Симона Майкл снова отправился бродить по ночным улицам. Он бесцельно слонялся до тех пор, пока не оказался перед клиникой. Остановившись, долго смотрел на темное окно в палате Мэри. Но внутрь не пошел. Если бы он это сделал, если бы увидел ее, горе снова захлестнуло бы его, а ему нужно было подумать на трезвую голову. Если он отправится вместе с Симоном, неизвестно, как долго продлится их отсутствие. Быть может, Мэри умрет в это время, и как он сможет это пережить? Майкл был готов отпустить Симона одного, но в этом случае ему не узнать, удалось ли вернуть ключи. Муки, которые будут терзать Майкла до конца его дней — определенность в том, попала ли Мэри в лучший мир, обрела ли вечный покой, — сойдут вместе с ним в его собственную могилу.

Вера самого Майкла в Бога уничтожена, растоптана. Однако вера Мэри сильна как никогда. Она верит в загробную жизнь, верит в вечность, верит в рай.

Все сводилось к противостоянию его разбитых верований и непоколебимой веры Мэри.

Решение было принято за него.

Он отправится вместе с Симоном.

ГЛАВА 17

— Доброе утро, Майкл.

Над ним маячила здоровенная фигура Буша. Майкл заморгал, вытирая глаза.

— Как ты попал в дом?

— Ты сам дал мне в прошлом году ключи, забыл?

— Кажется, в последнее время я повадился раздавать ключи не тем, кому надо, измученным голосом простонал Майкл.

Буш отступил в сторону, и Майклу в глаза ударил мстительный солнечный свет. Почувствовав глубоко в голове удары молота, он пожалел о двух последних стаканчиках виски.

— Угостить тебя завтраком? — заплетающимся языком предложил он, накрывая голову подушкой, чтобы защититься от света.

Щелк! Что-то сомкнулось у него на щиколотке. Подняв с головы подушку, Майкл посмотрел на свою ногу… И наткнулся взглядом на ухмыляющееся лицо Денниса Тэла. Новый напарник Буша застегивал защелку металлического браслета, надетого Майклу на лодыжку. Не кандалы, движения не сковывают. Хуже. Теперь у Майкла на ноге было закреплено устройство слежения. Портативный датчик джи-пи-эс,[21] сигнал которого отслеживается центральной станцией. Отныне все его передвижения будут известны, и как только он сделает шаг в сторону, последует грозный оклик.

Майкл резко дернул ноги вверх, прочь от Тэла. Молодой полицейский торжествующе усмехнулся — охотник, знающий, что травля закончилась и добыче бежать больше некуда.

— Что это такое, мать вашу?

— Извини. — Буш старался не смотреть ему в глаза.

— Извини?! Что вы делаете?

— Есть опасения, что ты можешь бежать. А я не могу этого допустить.

— Бежать? — Майкл не мог поверить собственным ушам, и это выплеснулось в его голосе. — Бежать от чего?

— Я вынужден был поставить в известность судью.

— Я сказал тебе как другу…

— Мне было очень нелегко.

— Поль, моя жена при смерти. Неужели ты действительно полагаешь, что мне вздумается бежать? Бросить ее?

— Ты сможешь видеться с Мэри столько, сколько пожелаешь. Мы просто хотим знать, где ты находишься. Нам бы не хотелось, чтобы ты уехал из города… — многозначительная пауза зависла в воздухе, — снова.

— Сукин сын! Ты отправляешь меня обратно за решетку! Вскочив с кушетки, Майкл бросился на Буша, однако Тэл перехватил его. Молодой полицейский ударил Майкла, сильно, несколько раз, в голову и в корпус, прежде чем тот успел опомниться. Майкл рухнул на пол, и Тэл занес правую ногу, чтобы лягнуть его по голове. Однако этого удара так и не последовало. Схватив Тэла за плечи, Буш отшвырнул его в противоположный угол комнаты.

Буш был не в силах трезво рассуждать; в вихре бешеных эмоций он смотрел на распростертого на полу Майкла, корчащегося от боли.

Поднявшись на ноги, Тэл отряхнулся и посмотрел на Майкла.

— Такому отребью, как ты, место в яме шесть футов на два. Ты сгниешь там заживо, а твоя жена умрет в одиночестве…

В мгновение ока Буш очутился лицом к лицу со своим напарником; его голос дрожал от ярости.

— Подожди меня в коридоре, — прорычал он. — Уходи, живо!

После того как Тэл вышел, Буш попытался помочь Майклу встать, но тот с вызовом отстранил его руку.

— Майкл, я ничего не мог поделать. Закон есть закон. Я не могу бесконечно тебя прикрывать. В случае чего мне тоже здорово достанется.

Какие бы теплые чувства ни питал Буш к другу, у него есть жена и дети. Если с ним что-либо случится, кто будет заботиться о них? Но пусть он готов раз в жизни забыть служебный долг ради друга, о том, что Майкл нарушил условия досрочного освобождения, известно, и не только ему. Можно не сомневаться: Тэл заложит их обоих, хотя бы из чистого злорадства.

— Дружище, болезнь Мэри толкнула тебя к самой черте. Я объясню это судье. Уверен, он ограничится самым легким наказанием. Извини.

— Ты даже не представляешь себе, что ты сделал.

Слова Майкла резали Буша, словно острый нож — сливочное масло. Вытерев кровь из разбитого носа, Майкл отвернулся.

У Буша перехватило дыхание. Он стоял и молча смотрел на друга. Наконец, не сказав ни слова, вышел.

* * *