Ключи от вечности

Алекс невольно улыбнулся, подумав о матери. Она безропотно покупала ему, не умеющему «нормально» читать, те книги, на которые он указывал на книжных развалах. В основном это были псалмы, сборники мифов, легенд и медицинские энциклопедии. Его родные уже не удивлялись тому, что маленький ребенок действительно «прочитывал» от корки до корки талмуды и даже делал закладки. Книги с ним «разговаривали», давали подсказки и ответы. В них он черпал силы, когда уставал. Они наполняли его энергией почти так же, как любимый черный шоколад. Те, кто знал о его «странностях», не удивлялись. А те, кому он помог, считали его едва ли не святым. Преувеличивали, конечно. Алекс усмехнулся, припомнив, что иногда извлекал из ситуации свою пользу. Он был всего лишь ребенком! Ему тоже хотелось играть и шалить. К примеру, когда ему было шесть лет, в одном из домов он увидел пианино: хозяйская дочь ходила в музыкальную школу. Пианино было цвета молочного шоколада, лакированные поверхности отражали солнечные блики, а педали матово блестели позолотой. У Алекса аж в животе заурчало от желания открыть крышку, коснуться пальцами черно-белых клавиш и выманить из них, как джина из бутылки, музыку. Но если бы он попросил «просто так», возможно, ему бы отказали: хозяйская дочь перехватила жадный взгляд, который гость бросил на ее сокровище, и ревниво встала рядом с инструментом. Алекс поспешно отвел глаза, сделал вид, что его заинтересовало другое. Сделал обход по небольшой квартире, с преувеличенным старанием бормоча себе под нос. Попросил сырое яйцо, покатал им по макушке болевшего хозяина, выпустил в стакан с водой содержимое и внимательно изучил. А потом ткнул пальцем мужчине в поясницу. «Тут! Пусть смотрят тут! Камень! Большой». Мама торопливо «перевела», что ее сын просит проверить у врачей почки, потому что не проходящие у мужчины боли в пояснице связаны не с радикулитом, как все считали, а с камнями. Алекс кивнул, при этом зорко осматривая дом. Было чисто. В том доме действительно все было чисто, он мог бы уходить. Но пианино! Пианино манило его таившейся в нем музыкой. Алекс резко свернул из коридора в комнату хозяйской дочери и решительно подошел к инструменту. «Вот тут зло! Его надо вытащить», – сказал он, ничуть не смущаясь тем, что лукавит. Ему позволили немного поиграть. Но пианино, к его разочарованию, выпустило из себя не прекрасную мелодию, а режущую слух резкими секундами какофонию. Пока он наслаждался «игрой», а хозяйская дочка морщилась и нервно теребила подол ситцевого халатика, хозяйка рассказывала маме о том, что пианино куплено с рук, и в той семье, которая продала им инструмент, случались сильные разлады. «Может, во всем оно виновато?» – кивнула хозяйка на пианино. Алекс опустил крышку и уверенно заявил, что уничтожил зло музыкой и избавил обитателей квартиры от всего плохого. Отчего-то до сих пор вспоминать о том случае было смешно и немного стыдно.

Пианино… Не о том он думает! Непростительно отвлекся.

Алекс неторопливо изучил кухню дома, заглянул в каждый ящик. Все было покрыто слоем «грязи». Что-то здесь случилось и не так давно, судя по датам на упаковках: некоторые продукты были произведены три-четыре месяца назад. Хозяйка отличалась аккуратностью: пачки с макаронами, рисом и кашами занимали одну полочку, консервы – другую. Вилки и ложки блестели, ножи – наточены, белоснежные кухонные полотенца проглажены и сложены в аккуратные стопки. Алекс потыкал пальцем в цветочный горшок с засохшей бегонией и поцокал языком. Люди ушли, словно ненадолго, не собрав вещи, оставив продукты и не заперев дома. На хаотичные сборы тоже похоже не было. Он не обнаружил брошенных тарелок с едой, раскрытых книг, оставленного в кресле вязания и других признаков, указывающих на то, что собирались спешно, по тревоге. Алекс поискал документы и обнаружил в жестяной коробке из-под печенья, припрятанной под банными полотенцами, немного денег, медицинский полис и паспорт. Документы хозяйка тоже оставила, будто вышла из дома за хлебом.

В спальне с двумя кроватями смердело так, будто там сдохло крупное животное. Алекс зажал двумя пальцами нос и осмотрелся. «Грязь» свисала черной паутиной с люстры, карниза, мазутными мазками пачкала деревянный пол. Бедные Ольга с Ириной! Как они провели тут ночь? Над одной кроватью паутинной «грязи» было столько, словно ее сплел гигантский паук. Алекс даже не усомнился в том, что здесь спала Ирина. Это «нечто» повлияло на нее так сильно, что едва не спровоцировало трагедию. Он сокрушенно покачал головой и подошел к окну. Ему отчаянно хотелось на воздух. Алекс протянул руку, чтобы открыть форточку, и в этот момент заметил следы маленьких ладоней на комоде. Вот! Вот подтверждение его догадки, что здесь кто-то есть.

Он настороженно оглянулся. Пожалуй, поступил неосмотрительно, решив остаться в деревне. Но Дымов должен был отвезти Ирину в больницу, Костя сопровождал супругу. А Ольга бы помешала. Приходилось бы отвлекаться на нее, следить, чтобы и с нею не случилось чего. Нет, лучше уж одному.