Ключи от вечности

Галерея сузилась, стены подступили с обеих сторон, потолок опасно приблизился, так, что в какой-то момент Алекс неосторожно чиркнул об него каской. Шли они тут уже даже не согнувшись, а пробирались на четвереньках. А потом и вовсе пришлось ползти. Время под землей чувствовалось по-другому. И бежало оно тоже по своим законам. Где-то минуты растягивались до бесконечности, как в этом узком лазе, где-то, наоборот, часы сжимались до минут. Он потерял ощущение времени, как и потерял возможность ориентироваться. Вдруг стало непонятно, протискивается ли он через узкий извилистый «шкурник» вперед или пятится в охватившей его панике назад. А может, и вовсе застрял. И это самое страшное. Оказывается, самым пугающим для него было не застрять беспомощно на веревке и умереть от синдрома зависания в обвязке, не удариться о стену при спуске, не поскользнуться на каменном выступе, а застрять в такой узкой и беспросветной дыре. Матвей споро пробирался вперед, сзади раздавался шум Ольгиной возни. А Алексом овладела такая паника, что он внезапно потерял способность двигаться. Тело намертво впечаталось в мягкую и тормозящую движения глину, в рот набилось грязи, одна рука оказалась плотно прижата к телу, другая, наоборот, вытянута вперед, как у пловца. Только «плыть» в этой каменной кишке в вязкой глине оказалось невозможно. Алекс ясно понял, что так и останется тут на все времена, превратится в окаменелость в позе пловца. Матвей уползет вперед. Ольга попятится назад. А он так и останется начинкой хищного лаза.

– Алекс? – встревоженно спросила Ольга и дернула его за сапог. Ее мир подземных царств оказался сложнее и страшнее его мира темных демонов.

– Алекс, двигайся, – ласково, но настойчиво потребовала она. – Если Матвей тут пролез, то и ты легко!

Легко! Легко говорить.

– Ты обещал мне эскиз, – напомнила она. – Думай о мышке!

Думай о мышке. А еще лучшее – об Ольгином упругом «сиденье», как выразился Дымов. Не удивительно, почему у нее такое подтянутое спортивное тело: пещеры требуют хорошей подготовки. От воспоминаний об их недавней жаркой «тренировке» Алекса внезапно отпустило. Ушли клаустрофобия и паника, а вместе с их уходом будто расширились стены лаза. И Алекс пополз. Пополз так уверенно, будто это был не первый его «шкурник». И даже в том месте, где лаз изгибался под углом наверх, сумел перевернуться с живота на спину, изогнуться и подняться.

Матвей подал ему руку и помог окончательно выбраться.

– Фрики! Вы – настоящие фрики! – воскликнул Алекс, когда наконец-то смог вдохнуть полной грудью. – Потому что ни один нормальный человек не может чувствовать себя комфортно в такой щели и грязи!

– Мы не только чувствуем себя тут комфортно, но еще и фанатеем от этого, – усмехнулся Матвей. Он, как и Алекс с Ольгой, был измазан грязью и глиной по самые брови. Шахтеры и то чище из шахт поднимаются!

– Шоколадку будешь? – предложила с лукавой улыбкой Ольга. Но Алекс только фыркнул:

– Есть в таких антисанитарных условиях чревато диареей! А тут, так понимаю, кабинки не предусмотрены.

– Приспичит – вернешься, – Матвей указал пальцем на «шкурник». Ольга только весело засмеялась.

– И все равно не понимаю, что заставляет вас снова и снова уходить под землю. Нравится лазать по веревке? Так можно ж было в альпинисты податься. В чем прикол спуска под землю?

– А вот в этом, – ответила Ольга и с мягкой улыбкой обвела рукой зал. Только тогда Алекс осмотрелся. Зал был просторным, с причудливо-ребристыми стенами, казавшимися такими из-за натечных образований. На одном из выступов расцветал бледный цветок причудливой формы, такой хрупкий и нежный с виду, что Алекс не сразу понял, что он на самом деле – не какой-то суккулент, а антолит. Так вот каким мог быть легендарный «каменный цветок»… Вспомнив сказ, Алекс вспомнил и о том, зачем они сюда пришли – на встречу с «хозяйкой горы», то есть пещеры, охранницей. Но Ольга уже легонько дернула его за рукав и показала скрывающееся под уступом небольшое озерцо.

– Сюда спускаешься, чтобы обнулиться. Сбрасываешь все до заводских настроек. Все – это проблемы, тревоги, стресс, передоз информацией. Здесь нет буйства красок, и глаза, как ни странно, в темноте отдыхают. Настолько, что потом на поверхности начинаешь замечать все оттенки цветов. Здесь и тишина не глухая, а музыкальная. Кто-то ходит в консерваторию, чтобы послушать классику, а мы слушаем музыку пещер.

Ольга опустилась на один из выступов и пригласила его присесть рядом. Затем протянула руку и погасила его налобный фонарь. А потом – и свой. Темнота с непривычки надавила даже на плечи. Но уже мгновение спустя Алекс заметил падающий сверху в расщелину луч, сфокусировавшийся на каменном цветке. И освещенный им бледный антолит вдруг засиял мягким золотистым светом. По слюдяной поверхности озерца разлетелись, словно светлячки, блики, отразились крошечными звездами над нависавшим над водой сводом.

– Космос, – тихо прошептала Ольга. – А теперь закрой глаза и просто послушай.