Ключи Пандоры

Спустя четверть часа Никита уже входил в здание почты. Кофр сам по себе был хорошей приметой, к тому же тяжелый фотоаппарат, о благополучии которого Никита заботился с особым тщанием, сковывал движения. Никита купил в аптеке пару упаковок ваты, а на почте — картонную коробку, обложил ватой драгоценную аппаратуру со всех сторон, а на коробке вывел адрес Юлиных родителей. Все самое необходимое — паспорт, деньги, флешку и редакционное удостоверение — он распихал по карманам. Когда усталая почтовая служащая забрала посылку, Никита почувствовал себя потерянным.

Паника вновь накатилась на него, вдавила в действительность со свойственной ей жестокостью. Никита вышел на улицу и беспомощно огляделся по сторонам, не зная, что предпринять дальше.

Самая легкая часть плана была выполнена. На всякий случай, если кофр вдруг не дойдет до адресата или попадет в чужие руки, в электронном ящике сохранятся копии файлов. Кроме того, у него имелась флешка, которая была забита до отказа компроматом на Завадского и министерских «кротов». Есть за что поторговаться, побарахтаться, как пресловутая лягушка в кувшине со сметаной. Это было в плюсе!

К минусам относилось то, что денег осталось мало. С таким капиталом волей-неволей похоронишь надежду уехать на поезде легально и будешь таскаться по дикой жаре по московским улицам. Можно, конечно, спуститься в метро и кататься какое-то время бездумно туда и обратно. Но это быстрый способ сойти с ума от грохота, духоты вагонов и броуновского движения людской толпы. Оставались еще электрички, самый удобный вариант. Армии агентов не хватит, чтобы обследовать каждый состав. Но транспортных полицейских могли снабдить ориентировками с его физиономией…

Словом, он решил не рисковать. Слишком хорошо он запомнил злость на лицах своих преследователей. Да и Завадский до сих пор оставался в Москве. В этом Никита был уверен абсолютно и безусловно, как и в том, что ангел-хранитель вновь протянет ему свою ладошку.

* * *

Вечер не принес облегчения. Никита перебирал варианты, где бы смог переночевать, подумывал даже вернуться в воинскую часть, но пока он взвешивал все «за» и «против», на Москву упала ночь — шумная, яркая, сиявшая переливами огромных рекламных баннеров, мерцанием неоновых вывесок, лучами уличных фонарей и блеском витрин. Никита направился к небольшому скверу. Еще на расстоянии он искал глазами свободную скамейку. Хотелось вытянуть ноги, закрыть глаза и, может, даже чуть-чуть вздремнуть. Смертельная усталость слегка притупила бдительность. Он упустил, что такие скверы в первую очередь контролируют постовые патрульной службы. И когда заметил двух пэпээсников со служебной собакой, было уже слишком поздно что-то предпринимать.

Он застыл на пешеходном переходе. Если броситься назад, непременно заметят его поспешность, и от собаки по-любому не убежишь. Если принять беспечный вид и идти в сторону парка, то траектории движения — его и патруля — непременно пересекутся…

И тут перед ним, взвизгнув тормозами, остановился белый лимузин. Никита едва успел отскочить на тротуар. Лимузин перегородил собою половину проезжей части и полностью перекрыл переход. Дверцы его распахнулись, и прямо на мостовую из подсвеченного крохотными лампочками, прокуренного и шумного нутра с визгом выпала девица в коротеньком платьице. Громко хохоча, она поднялась и схватилась за дверцу.

— Ирен, дура, куда тебя понесло? — прокричал бритый наголо парень в блестящей футболке и в узеньких, по последней моде, джинсах. Он попытался выйти из машины, но споткнулся, рухнул на асфальт плашмя под ноги девице. Бутылка шампанского, которую он держал в руках, разлетелась вдребезги. Пенистая жидкость с веселым шипением оросила кроссовки Никиты. «Мажоры гуляют!» — окинул он брезгливым взглядом парня, который продолжал барахтаться на асфальте, пьяную в стельку девицу и хохочущий молодняк, который вывалился с противоположной стороны лимузина. Патрульные с собакой стояли на противоположной стороне улице, с интересом наблюдали за происходившим возле машины, но вмешиваться не торопились.

Никита оглянулся, выбирая пути отхода. В пяти шагах от него сверкала огнями вывеска «Ночной клуб «Олеандр». Пышный цветок переливался всеми цветами радуги, слепил, манил и завораживал. И тут в его голове что-то сработало, качнулись маятники и закрутились колесики.

— Чего ж ты валяешься, мэн? — лениво спросил он и подошел к парню на асфальте.

Водитель лимузина с мукой на лице торчал в это время у задних дверей и помогал ногастой девице с буйной блондинистой гривой выкарабкаться из машины. Судя по каблукам, девица имела все шансы взять приз в Большом дерби. Никита подхватил парня под руку и рывком поднял его с асфальта. Тот с трудом сфокусировал на нем взгляд, а затем неожиданно полез обниматься:

— Андрон, приехал-таки! Молодец! Где Ирка, падла? Ирен!

— Пойдем, пойдем, — уговаривал Никита. — Все уже внутри!