Ключи счастья. Том 1

— Будьте мужественны, дитя мое! Приготовьтесь к удару. Но помните, Маня, что меня влечет к вам именно то, чего вам не прощает Нелидов. Мы оба с вами — дети несчастья. И встретились недаром.

— Постойте… Пустите меня! Это какой-то кошмар. Вы такой странный… Отчего вы дрожите? Я никогда не видела вас таким. Что вы. знаете, Марк? Что вы знаете? Говорите все!

— Слушайте, Маня», Мы вею эту неделю стерегли друг друга там, как два зверя в лесу. Он боялся, что я уеду сюда, за вами. А я нарочно тянул переговоры с бельгийцами, чтоб выгадать время и втравить его ж сделки. Да. Не надо глядеть на меня такими глазами! Я знаю его слабости. Теперь он не может выехать, пока не покончит переговоры. Он любит деньги. Они ему нужны.

— Вы лжете! Это вы любите деньги. Потому чтобы жид… А! Как вы вздрогнули. И я рада, что вам больно. Рада…

— За что эта ненависть?

— Вы думаете, что все и всех можно купить?

— Это чужие слова.

— Да, это его слова. Он вас ненавидит. И он прав… Вы сделали низость… О, какую низость!

— Я люблю вас. В этом мое оправдание.

— Ах! На что мне ваша любовь? Я топчу ее ногами… Слышите? Вот! Как эту тряпку…

И, рванув свой носовой платок, она швыряет его на пол.

— Вы хотите меня оскорбить? — спрашивает он. И губы у него белые.

— Да… Да… Хочу! Что же вы не оскорбляетесь!.. У вас нет гордости. Я презираю вас?

— Куда вы?

— Домой, конечно. Я сейчас дам ему телеграмму.

— Напрасно, — холодно и твердо говорит Штейнбах. — Он не приедет.

— Как вы смеете??

— Не приедет. Хотите на пари? Он вернется, когда, получит деньги. Не раньше Ему предлагают пятьдесят тысяч. Не дорого же он оценил вас.

— Молчите! Молчите! Не смейте смеяться! О, какая низость? А я считала вас великодушным…

— Вы не прощаете мне, что я люблю вас? — Он тоже любит меня.

— Так где же он?

Маня молчит, растерявшись.

— Он приедет завтра.

— А я уже здесь! И буду бороться за вас до конца. О чем же он думал? Безумец! О чем же он думал? Почему он не кинулся сюда, вслед за мной?

Маня, онемев от удивления, глядит в это искаженное страстное лицо. Чужое, незнакомое… Так вот он какой! Маска спала.

Силы вдруг оставляют ее. Она садится. Шляпа падает из ее рук на ковер.

— Маня… Маня… Не надо плакать! Не надо волноваться… Простите! Я потерял голову… Ну, взгляните на меня! Скажите, что я должен делать, чтобы вы были счастливы? Но ведь и вы не щадите меня. Вы подвига требуете от меня.

— Марк! Мне страшно… Неужели вы способны сказать ему…

— Я? Нет. Но вы сами не станете лгать, если он поставит вопрос ребром. Разве он из тех людей, которые прощают девушке прошлое? Он оттолкнет вас. И вы вернетесь ко мне.

— Никогда! Неужели вы думаете, что я помирюсь с его охлаждением? Неужели вы думаете, что вы можете мне заменить его?

— Нет. Но не все ли равно, в сущности? Он ли! Я ли? Разве для такой, как вы, индивидуальность должна иметь роковое значение?

— Вы… бредите? Что вы говорите, Марк?

— Нет. Это мое глубокое убеждение. Вы — новая женщина, Маня. Ваша любовь к Нелидову — болезнь, которая пройдет. Ошибка, которая забудется. Вы сейчас роковым образом повторяете чужие ошибки. Вы идете по торной дороге. Но это «ошибки молодости». Неизбежная дань традициям. Ваша душа созреет и свергнет старые заветы. Вы будете любить любовьи того, кто даст вам ее восторги. Наконец, с любовью не все кончается в этом мире для таких, как вы. И вы сумеете утешиться. Это не мои мысли, Маня. Я вам скажу потом… Когда вы сюда вернетесь.

Она встает и молчит несколько мгновений, как бы думая что-то, как бы решаясь на что-то. Лицо ее вдруг смягчается. И становится важным и печальным.

— Слушайте, Марк… Подите сюда и сядьте!.. Это наш последний разговор. И я говорю вам на этот раз без ненависти и мести, серьезно и искренно: я люблю вас обоих. Да… Обоих. Разным… о, каким разным чувством! Но одинаково сильно, глубоко и прекрасно. Как дрожит ваша рука! Разве вы этого не знали? Вы, мудрый и тонкий?

— Я это знал. Но теперь, когда вы это говорите сами…

Он смолкает, закрыв лицо руками.

— Дальше… дальше! — глухо шепчет он.

— Я много страдала, Марк. Бог видит, как я боролась с собой! Как я гнала вас из души моей! Как я душила это… влечение к вам! Как презирала себя! Но если я поступала безнравственно, если чудовищно любить двух, то виновата природа, создавшая меня такой. Я ничего не могу изменить здесь. Я не могу быть другой. И когда я это поняла…

— Когда? — трепетно срывается у него.

— Нынче. И поняла это так ясно… Я не могу уже лгать ни себе, ни вам… Ни… ему… когда он меня спросит… Потому что стыдиться любви я не могу.

Он молча страстно целует ее глаза.

— Я удивляюсь только, как я это не видела раньше! Душа моя брела ощупью в потемках. И кто-то зажег огонь… Кто? Быть может, вы? Ваши слова? Или любовь моя к вам? Не знаю. Но я все поняла. И то, что прожито. И то, что будет впереди…

Голос ее, глубокий и влажный, голос женщинывходит в его сердце. Он слушает его с трепетом и жутким предчувствием.

— О чем вы сейчас думали, Маня? У вас новое лицо.