Ключи счастья. Том 1

— Молчи!.. Молчи!.. Не надо… Мы вместе. Я никому не дам тебя в обиду. Я сделаю все, что ты скажешь, Молчи и верь в меня. Закрой глаза! Как холодны твои руки! Милые руки… Я их согрею сейчас… вот тут, у груди моей. Дай их сюда. Не бойся! Верх закрыт. И метель! Нас никто не видит…

— О, Мари! Я так мечтал о встрече!

— Но ведь мы же вместе, Николенька! Разве это не все? Пусть весь мир обрушится теперь на мок голову! Что до этого, когда ты со мною?

— Какое пробуждение! Я никогда уже не буду счастлив…

— Молчи! Не надо! Кто смеет? Кто может отнять у человека право любить? Право на счастье? Николенька, если судьба меня прокляла, стань выше судьбы! И прижми меня к сердцу.

Он берет в обе руки ее голову. И целует ее глаза.

Ей кажется, что сердце ее вдруг останавливает Счастье слишком сильно. Он не отрекся. Она спасена.

Вот они у подъезда. Маня звонит. Дверь открывается мгновенно, как будто Соня ждала у окна.

Один взгляд на сияющее лицо Мани, и Соня вздохнула всей грудью.

Но до чего страшен Нелидов! До чего он бледен!

Она оставляет их вдвоем и уходит в столовую.

Дом пуст. Эмма Васильевна с мужем уехали в театр. Такая удача!

Они сидят на кушетке, обнявшись.

Он так разбит, что все желания, терзавшие его в разлуке с Маней, желания, сломившие его гордость, исчезли сейчас, как у больного. И от близости ее, и от ее ласки ему мучительно хорошо… До слез. Нервы так разбиты! Разве знал он минуту покоя с тех пор, как написал ей это жестокое письмо?

Но сейчас все забыто, как все, что предшествовало разрыву и вызвало его. Черная тень безумия раскинула крылья над ними. И в этом мраке утонуло все, что разъединяло их недавно. И казалось — навсегда.

— Мари! — говорит он после долгого молчания. — Я не вернусь без тебя домой. Мы обвенчаемся и Уедем. Свадьба должна быть скорее. Я это решил. Я не могу жить без тебя…

— О, Николенька…

У нее нет больше слов. Она берет его руку и целует.

— Но… одно условие. Я ставлю его себе. И требую от тебя. Ты должна мне помочь и не искушать меня. Мы не должны иметь детей, Мари. Ах, не гляди на меня так! Не считай меня безнравственным, Мари! Месяц назад я сам находил бы преступным такой Договор и бессмысленным такой брак. Но сейчас… После того, что я выслушал. О, какой ужас! Мари, ты когда-нибудь… видела дома свою мать в припадке?

Маня отодвигается и поправляет сбившиеся волосы.

— Почему ты… спрашиваешь? Разве ты…

— Да… да… Я сейчас только слышал этот визг… этот вой… О!..

Она кладет пальцы на его губы.

— Не надо!.. Не надо!..

— Мари… Нас Бог простит за то, что мы делаем. Если б у меня нашлись силы забыть тебя, я ушел бы после этого вечера. Так страшит меня будущее… Но разве у меня есть выбор? Что мне остается? Но в этом я буду непреклонен. Твой брат прав. Мы не должны совершать сознательного преступления. И когда я подумаю, что мы так безрассудно отдавались наслаждению… И что ты уже могла… Но ведь ничего нет еще, Мари? Да? Ведь если б было, ты написала бы мне.

Она застывшими глазами глядит перед собой в одну точку. Она как будто не слышит. Страх вползает в его душу.

— Мари… Что ты думаешь?

— Нет… Ничего…

— Ты… здорова, Мари?

Она переводит на него свои глаза. Они уже опять пустые.

— Да… Не беспокойся. Я здорова.

— О, слава Богу… Я этого так боялся. Теперь мы будем благоразумны, Мари! Мы будем сдержанны. Ты не будешь доводить меня до безумия ласками. А я отдохну, подкреплю свои нервы. Ты взяла мое здоровье, мой сон, мою силу. Я стал презренным, жалким, ничтожным… Обними меня! Скажи, что все пройдет… Ну, что же? Отчего ты стала такая?

— Нет… Ничего…

— Мари… Тебе нелегко будет со мною. Я буду требователен, ревнив. Я эгоист, Мари. Ты всегда должна, быть ровной, веселой. Мне нужен твой смех. Я буду ждать от тебя забвения всех неудач. Ты для меня должна быть сказкой… всегда…

Он целует ее опять. Она неподвижна.

— О, скорей бы начать эту жизнь! Войти в колею! Если б ты знала, как я боюсь всего нового, всего непохожего на вчера.Я раб привычек. Только среди размеренной и спокойной жизни я могу работать и быть бодрым. Мари, дашь ли ты мне этот покой? Я так боюсь тебя! Твоих настроений, твоих странностей… Потом еще одно условие: ты должна понравиться моей матери. Это будет нелегко. Она требовательна, как и я. Она ревнива. Она избалована моей любовью. И, пока она жива, тебе придется играть в доме вторую роль. Она — полновластная хозяйка и останется ею.

Маня как будто проснулась.

— Николенька… Я не буду твоей женой. Я это уже решила.

Его глаза темнеют.

— Ты меня… отвергаешь?

— Нет. Я просто уеду с тобой. Завтра же… Больше ничего.

— То есть… В качестве кого же ты уедешь?

— Я люблю тебя, Николенька. Но женой твоей… Нет… Я никому не хочу нравиться. Ни в ком не Желаю заискивать. Я люблю мою свободу. Я ее слишком люблю, чтоб променять ее… даже на то… что ты мне предлагаешь.

— Мари, я не хочу тебя слышать!

— Николенька, не сердись. Постарайся понять…

— Это гордость в тебе говорит? Ты не хочешь Подчиниться матери моей?