Ключик

— Пич, легко тебе говорить, а у меня это первое в жизни задание! — не унималась Эмма, пытаясь проверить все снова и снова. — Это для тебя все в порядке вещей, не для меня!

— Джимми, если ты тупо будешь кунять во время задания, это будет настоящим гемором. Тебе понадобятся все силы и внимание, чтобы оставаться в форме. Это не симуляция и не видеоигра, Джимми, нельзя сначала стратить, а потом начать заново. Бог знает, сколько мы ещё в засаде пролежим, пока Сейм команду выдвигаться даст. И очень желательно, чтобы все это время ты бодрствовала, а не уснула, лежа среди всяких ползающих тварей в вонючих джунглях. Если не можешь уняться сама, давай в санчасть сгоняем, пусть тебе успокоитель кольнут!

Эмма, вздохнув, все же взяла себя в руки. Вытянувшись на койке в своей комнате, она сто раз проиграла в голове все возможные варианты событий и вспомнила все, чему училась. От радости очень быстро Эмма скатилась к панике — а вдруг она не справится и подведет не только всю группу, но и отца, и всех тех, кто делал на неё ставки. Но почему-то страшнее всего в её фантазиях было упрекающе разочарованное лицо лейтенанта. Как она уснула — и сама не поняла. Только когда Пич стала трясти Эмму за плечо, она не сразу и поняла, где находится.

— Вот так и знала, что ты напрыгаешься, а в последний момент тебя обрубит, — улыбаясь, сказала она. — У меня перед первым заданием та же байда была. Сейму пришлось меня по щекам отхлестать, чтобы в чувство привести. Я ведь еще и боялась до уссачки, видела ведь, как других назад в мешках привозят и не всегда целиком.

— Ты боялась? — удивленно спросила Эмма, продолжая облачаться в ускоренном темпе.

— Конечно. Я, по-твоему, кто? Бессмертный, мать его, горец? Все боятся, и это правильно, Джимми. Страх нужен, или очень легко потерять ощущение реальности происходящего и тогда все, долго не протянешь сам и остальных можешь подставить. Понятно?

— Понятно, — закивала Эмма.

— Эх, Джимми, ничего тебе пока не понятно, но, надеюсь, сегодня все изменится.

До взлетной полосы пришлось уже бежать рысью, чтобы не опаздывать. Даже издали Эмме было видно, как хмурится лейтенант, глядя в их с Пич сторону. И она внутренне сжалась, ожидая очередной порции обидных высказываний.

— Джимми, подойди, — рявкнул Сейм, и она вытянулась перед ним.

Он, вместо того, чтобы отругать её, молча и с мрачным лицом, отцепил и снял её парашют, вертя её как куклу. После осмотрел и своими руками проверил каждую деталь и крепление на вооружении и защитном жилете.

— С этой минуты ты не отдаляешься от меня дальше, чем на шаг, до самого конца задания. Всё понятно? — отчеканил он.

— Так точно. Только… как я без парашюта? — неуверенно промямлила Эмма.

— Ты прыгаешь в тандеме со мной. Я же ясно сказал, что во время задания мы приклеены друг к другу, и это именно то, что я имел в виду. Что-то еще непонятно? — странно, но сейчас тон Сеймаса был на удивление терпеливым и даже, можно сказать, мягким.

— Нет, спасибо за пояснения, сэр. Мне все понятно.

Полет в бесшумном десантном геликоптере занял несколько часов. Эмма сидела впритык к лейтенанту и чувствовала, как жар его огромного тела просачивается сквозь слои их одежды там, где он касался её бедром и плечом. И это волновало и сбивало с толку, отзываясь где-то в самой глубине её существа. Что-то словно копило этот ручеек чужого тепла, разогреваясь в ответ и пробуждая к жизни совершенно до этого незнакомые ощущения. Отодвинуться в тесноте геликоптера она не могла и просто старалась отвлечь себя, рассматривая сидящих напротив остальных бойцов, дремлющих с абсолютно безмятежными лицами. Никто даже близко не выглядел озабоченным или нервным, в том числе и сам Сейм, на лицо которого Эмма изредка бросала короткие осторожные взгляды.