Клоака. Станция потери (СИ)

Врач обеспокоенно смотрит мне в глаза, крепко держа за плечи.

— Где-нибудь поранилась?

На столь простой вопрос я могу лишь покачать головой.

Не знаю, верит он мне или думает, что раз могу хоть как-то реагировать на его слова, то со мной все нормально, но он кивает мне и поднимается в полный рост, осматривая вагон.

Хорошо, что среди нас оказался доктор. Такой человек во время катастроф на вес золота для таких, как я. Я ведь, хоть и просмотрела множество медицинских сериалов и документалок, даже первую помощь оказать не смогу. Моих знаний хватит только на то, чтобы не вытащить из тела какой-нибудь прут, дабы не началось кровотечение.

Даже вывихнутый сустав обратно вставить не смогу.

— Побудь с ней. Я схожу до следующего вагона.

Парень, «сбежавший» в третий вагон в последний момент, ничего не говорит, только озирается по сторонам в поисках своих друзей, которых…

— Ты меня слышал? — уже громче и строже произносит Врач.

От его голоса и я, и парень вздрагиваем одновременно.

— С-слышал.

— Отлично. Я сейчас вернусь.

Врач оставляет меня на попечение этого завсегдатая фитнес центров, а сам быстро переходит в другой вагон. Спустя пару секунд парень так же делает несколько шагов вперед, до того места, где еще недавно сидел вместе со своими друзьями. О чем он сейчас думает? Жалеет, что ушел или радуется тому, что остался невредим?

Рассматриваю его получше, чтобы самой отвлечься от плохих мыслей.

Парень много времени проводит в зале. Нет, он качком не кажется. Во всяком случае, под одеждой я мускулов не разгляжу, но как еще объяснить оставленные на сиденье три спортивные сумки? Разве в здравом уме кто-нибудь станет тратить вечер воскресенья на тренировку? Я вот точно бы не стала. Не знаю, с чего пошла мода на ведение здорового образа жизни, но почему-то правильным питанием и тренировками в спортзале дело не ограничивается. Большинство людей, тренирующихся в фитнесе напротив моего дома, я могу узнать на улице даже в повседневной одежде.

Все они какие-то…одинаковые.

Наверное, чтобы попасть в зал, на ресепшене нужно пройти специальный досмотр и понравиться тренерам. Девушка, у Вас волосы выкрашены в блонд или черный? Выпрямлены? Блестят? Вы накрасились перед двумя часами усиленной тренировки? А-а, еще и бархатный спортивный костюмчик имеется? Нет? Как нет? Уже не модно? Обтягивающие ноги лосины и коротенькие топы, закрывающие только грудь, в тренде? А мы и не знали…

Против воли губы растягиваются в ухмылке.

Нет, нельзя в такой ситуации улыбаться. Точно же сочтут за умалишенную. Хотя, кого в такой ситуации это будет волновать? Свихнулась девчонка, да и хорошо. Раз крыша поехала, значит, было чему ехать.

Отчего-то парней в спортивных штанах из плотного трикотажа я на дух не переношу. Еще и эти резинки на щиколотках… Мне всегда казалось, что ношение подобной формы исключительная прерогатива девочек от пятнадцати до семнадцати. На уроках физкультуры в школе.

Признаюсь, сама носила подобные штаны. Правда черные, а не серые. С розовыми вставками по бокам…

Мое фэшн-криминальное прошлое.

— Мои друзья?..

Парень смотрит на меня так, будто я могу развеять его сомнения. Вселить в него хоть какую-нибудь надежду на то, что с его друзьями все в порядке. К сожалению, слов утешения у меня нет. Говорить ему мне нечего. Утешать как-то…бессмысленно. Мне не жаль его друзей, потому что я их не знала. Поэтому слова соболезнований прозвучат, по меньшей мере, глупо. По большей — лицемерно.

Мне остается только покачать головой.

— Я-ясно…

Вот и весь разговор.

В третьем вагоне осталось целых двое. А, возможно, и больше. Я никогда не умела выбирать верного направления. Будь то лотерейки, тесты или что-то другое, в чем была необходима удача, я никогда не выигрывала. Из двух вариантов всегда выбираю неправильный. Иногда мне кажется, будто в детстве меня кто-то сглазил. Цыганка какая-то, например. Кажется, они реально могут такое проворачивать. То есть взаправду, а не понарошку.

Потому что не может нормальному человеку так не везти по жизни, как мне.

Нет, конечно, в какой-то степени мне повезло. Я сейчас могу думать и размышлять о том, что было бы, уйди я вместе с ними. Утащили бы меня там, в третьем вагоне? Спаслась бы я так же, вжавшись в сиденье? Или…нет, здесь только два варианта. Или так или эдак. Третьего не дано.

А вот моим исчезнувшим попутчикам сейчас не для подобных монологов. Но…

Может, они вовсе не умерли?

Может… Может. Все может быть. Нет тела — нет дела.

Врач возвращается быстро и…один.

Неужели в тех вагонах никого не осталось?

— Есть парочка человек, но до них не достучаться, — произносит он, замечая мой вопросительный взгляд.

Не достучаться?.. В смысле, что они там заперлись и не открывают двери или же не «достучаться» в психологическом смысле?

— На этот раз пойдешь с нами?

Глупый вопрос. Киваю.

— Хорошо, — говорит Врач, и мы покидаем наш четвертый вагон.