Клоака. Станция потери (СИ)

Интересно, а с Сергеем все в порядке? Хоть Дмитрий и сказал, что он был на перекличке, это еще ничего не значит. И если наш шпион видел, как я покидала лагерь, то он должен был видеть и Спортсмена с Митяем.

А раз так, то почему в камеру бросили только меня?

— Я знаю, как вернуться наверх, — говорит Саша, и у меня в ушах пульсирует прилившая к голове кровь. — Если поможешь мне встретиться с братом … Мы возьмем тебя с собой.

Сказать бы тебе, что с Костей я уже договорилась, но боюсь, что нас все-таки могут подслушивать.

— Я согласна. Но для этого нам нужно выбраться отсюда.

— Думаю, тебе переживать не о чем, Нина, — произносит Тихоня таким тоном, что мне отчего-то становится стыдно. — Ты быстро нашла себе хорошего покровителя.

А-а?.. Это еще что значит?

Вторые оковы — Покровитель

Ладно, признаюсь, я знаю…догадываюсь о том, кто может быть моим «покровителем». Ну и слово, конечно… Вычурное какое-то. С подтекстом. Или это я уже вижу и слышу то, чего нет? В любом случае, моим «покровителем» может быть только Семен. Неожиданно, правда?

Когда я слышу в коридоре шум, то облегченно выдыхаю: мой спаситель явился. Ждать мне его, сказать по правде, пришлось долго. Думаю, прошло часа два с тех пор, как я очнулась. За это время я успеваю жестами и тихими словами пообщаться с Сашей, который, пусть и нехотя, разговор со мной все-таки поддерживал.

Мне так и не удается выпытать у него месторасположение выхода из Клоаки, но мы точно договорились в дальнейшем сотрудничать. Остается только вытащить нас отсюда, взять с собой остальных, выбраться из лагеря, скооперироваться с Костей и покинуть это место.

Всего лишь-то…

— Князь не приказывал… — слышу я неуверенный голос неизвестного мне человека.

Я не вижу его, лишь слышу его прерывистое дыхание и нервный топот его ног. Он боится того, что делал Семен. Хех. «Князь не приказывал», — мысленно передразниваю я его. Подумаешь, Князь не приказывал? И дальше что? Своей головой надо думать. Своей.

Дзынь.

О, этот прекрасный ключный перезвон. Как я рада тебя слышать.

Щелк. Щелк.

И тебя, замочек, я тоже рада слышать.

Кто бы знал, что столь привычные для всех нас звуки, могут принести столько счастья, всего лишь прозвучав в нужный момент?

Ну и влипла же я в передрягу. Теперь придется — хочется мне того или нет — большую часть своих мыслей вывалить на Семена. Что там Костя про него говорил? «Когда надо — молчит. Когда надо — закрывает глаза»? Надеюсь, что мой сообщник и мастер по выживанию в Клоаке не ошибся на его счет.

А если все-таки ошибся…

Я сжимаю губы, ощущая во рту горьковатый привкус запекшейся на них грязи. Если Костя ошибся, то скажу: «прощайте, принципы», и начну быть Элькой. Она с положившими на нее глаз мужиками долго не церемонится. Что нужно — берет. Когда нужно — отбирает силой, угрозами и шантажом.

Моя рыжая «героиня».

Дверь в камеру открылась.

— Нинуль, выходи, — обращаются ко мне, и я слышу жалобный скулеж моих червячков.

Да-да, они умеют скулить. И если бы не горло, которое в данный момент сводит судорогой, я бы к ним с удовольствием присоединилась. Глядишь, меня бы оставили в этой камере как умалишенную.

Все-таки я неудачница.

Отхожу на шаг назад, а Вано делает два по направлению ко мне. Он улыбается и вальяжно крутит на пальце связку ключей. Позади него мельтешит охранник-надзиратель. Он держит в руках автомат. Палец — на курке. Дуло направлено в пол.

Хоть одно радует. Стрелять в меня здесь никто не собирается.

— Вано, я не могу…

— Захлопнись.

Охранник повинуется.

— Неужели ты думаешь, — раздраженно проговаривает Вано, обернувшись, — что Князь лично придет сюда для того, чтобы отвести нашу красотулю в «Рай»?

— Что?

— Что? — произношу я следом за охранником. — В какой еще рай?

— Не дури, Нинуля. Ты знаешь, в какой. А теперь, — он ухмыляется, — будь хорошей девочкой и иди за мной. Без глупостей и ненужных движений.

Без глупостей. Без ненужных движений. Я — хорошая девочка.

Я выхожу из камеры, напоследок взглянув на Сашу. Он крепко сжимает пальцами прутья и молча провожает меня взглядом. А что ему еще остается? Кричать и спрашивать: куда вы ее ведете? Ненужно нам привлекать к себе внимание, поймут еще раньше времени, что мы заодно. Да и вряд ли Тихоня знает о том, что такое «Рай». А если и знает… Ничего кроме жалости мне от него уже не дождаться.

Из тюрьмы я выхожу первой, на улице темно и тепло. Стоит только выйти из здания, как в мое лицо ударяет поток разгоряченного ветра. Сейчас вечер. Нет, не так. Система сейчас запрограммирована на «вечер». А о том, сколько сейчас на самом деле времени, мне остается лишь догадываться.

Идет мелкий, моросящий дождик. Он не мешает душегубам заниматься своими делами, но все-таки изрядно раздражает и меня, и их. Не привлекая к себе внимание других людей, Вано идет рядом со мной, насвистывая незатейливую мелодию, моментально въедающуюся мне в память.

— Эх, Нинуля, что ж ты такого сделала, — спрашивает он, — чтоб так сразу в «Рай»?

— А Князь тебе не сказал?