Клон в пальто

Действительный член гольф-клуба считал русских друзей юными из-за смехотворного делового опыта — что такое пятнадцать лет в бизнесе! — хотя по годам был не намного старше. Все это Леша рассказал ей по дороге, и Аля про себя решила, что ее время пришло.

Вместе с подругой Терехиной, которая единственная сочувствовала ей после превращения Антонова в джентльмена (наверное, потому, что знала, что это за беда, на примере своего Иннокентия), они составили план. Але надо было непременно вывести Антонова из себя.

Во-первых, из спортивного интереса — уже почти полгода он хранил самообладание и держался как лорд-хранитель королевской печати. Аля на его фоне казалась самой себе взбалмошной истеричкой и мелкой врунишкой.

Жить с идеалом было вредно для чувства собственного достоинства. Аля привыкла, что в их семейном раскладе именно она — Мэри Поппинс, полное совершенство во всех отношениях. Но до нового Антонова, джентльмена из «Гордости и предубеждения», ей было как до неба.

Теперь с идеалом и джентльменством будет покончено. Она сотворит такое, что этот клон в пальто сорвется при посторонних, наорет на нее, замахнется, пошлет на все известные ему буквы. У них произойдет грандиозный скандал с визгом, рычанием и битьем дорогой клубной посуды. В престижном заведении, при стечении мажорного народа, это будет особенно эффектно.

И тогда все наконец встанет на свои места. Характер Рыжего начнет развиваться в правильном направлении, природа возьмет свое. Нужен только толчок, который запустит весь механизм превращения образцового мальчика из пальчика в живого, распутного, развеселого Лешку.

Правда, развеселый Лешка останется без очередного контракта, но у него и так дела идут в гору. Переживет, как раз и самонадеянности у него поубавится.

Терехина спросила, а как же быть с английским дворянством. Его-то жаль потерять.

Аля ответила, что дворянство — это каинова печать, которую не сотрешь вовеки, и даже повторное клонирование тебя не исправит.

Про себя она подумала, что ей от Лешкиного дворянства ни тепло и ни холодно, а знакомые о нем уже знают, и этого вполне достаточно. Тем более что английские спецслужбы вот-вот сотрут это дворянство вместе с остатками британского разведчика.

Гольф был не таким издевательством, как каток, но тоже достаточно обременительной мутью. Фасонно пройдясь по кромке поля в новеньком спортивном костюме за пятьсот баксов (без него, видите ли, дамы и господа к игре не допускались), Аля сразу поняла, что она никогда в жизни не попадет клюшкой по маленькому желтому мячику, не говоря уж о том, чтобы загнать его в неприметную норку в земле. Кроме того, катание мячика по траве показалось ей на редкость бездарным и безрадостным занятием. Неужели люди платят такие бабки — а клуб был одним из самых дорогих мест в Москве, — только чтобы побегать с палочкой под солнцем и показать, какие они аристократы?

Аля была готова изобразить аристократку, но без палочек и мячиков. Она улизнула с поля и пристроилась к столику с коктейлями, куда играющие подходили выпить и перекусить в перерыве между ударами. Там уже толпилось несколько неумех, не желающих позориться в игре. Через некоторое время подошел и Антонов со своим немцем — оба красные, взъерошенные и довольные. Подошли и встали порознь — видно, еще не перешли Рубикон поверхностного знакомства.

Аля деликатно отцепилась от Алексея, который в последнее время приобрел навязчивую привычку держать ее под локоток и не отпускать от себя ни на шаг. Поболтала с местными сплетницами, покрутилась незаметно около скользкого немца — еще не стар, но как-то прожжен, обветрен всеми ветрами, а глаза за толстыми стеклами очков холодные и острые, настоящая акула бизнеса, не к ночи будь помянута. Тут же она обнаружила просто потрясающую вещь: герр Клаус вполне прилично говорит по-русски, но деловые переговоры предпочитает вести на немецком или английском, и вообще свое знание не очень афиширует. Наверное, читал в оригинале стихотворение Бродского про путешествия в Азию и вполне резонно применил к России совет: «Даже зная язык, не говори на нем».

Лешке она о своем открытии не сказала. Он наконец выловил немца в толпе, поговорил с ним на своем хорошем немецком — видимо, небезуспешно, и для закрепления налаженной дружбы представил свою очаровательную, элегантную жену.

— Александра — герр Клаус Вандербильд.

Господин Вандербильд окинул Алю оценивающим мужским взглядом, в котором мелькнули цифры — сколько денег он бы потратил на такую женщину. Сумма оказалась довольно высокой, и он благосклонно поцеловал ей руку.

— Можно просто Клаус. Мне будет очень приятно продолжить знакомство, — произнес по-английски.

— Я тоже надеюсь, что оно будет продолжено, — светски улыбнулся Антонов, переходя на английский. — Герр Вандербильд выразил заинтересованность в совместных проектах.

Клаус сдержанно кивнул. Тут Аля и выдала свой заранее подготовленный номер.