Клондайк (СИ)

  Отсек залил нежный розовый свет, ласково струящийся сквозь обзорные иллюминаторы. Стих говор, люди повернули лица к открывшемуся виду. За стеклом разливалось безбрежное облачное море, в котором медленно, нехотя, тонуло гигантское светило.

  Танец розовых миражей - так именовали облачное шоу рекламные буклеты. На мой взгляд, более подходящим было бы другое название. Океан теней, к примеру, или облачный театр. К чему лишний пафос? Но...

  Исполинский шар творил на глазах уникальные полотна, виртуозно играя тысячами теней, отбрасываемых облаками. В воздухе одновременно возникали и тут же таяли эфемерные фигуры. Фантастическое зрелище завораживало переменчивой, зыбкой, хрупкой красотой. Призрачные образы кружились в танце света, и их стремительное движение создавало неповторимые сюжеты. Для каждого зрителя - свой.

  В облачном покрое Клондайка каждый получал возможность заглянуть в себя. Как на приеме у психолога, когда перед тобой раскладывают картинки, чтобы определить индивидуальный ассоциативный ряд. Дамочка напротив растроганно утирала слезу. Дети сидели, открыв рты, их папаша с задумчивым видом ковырялся в носу. С моей же кармой, видимо, действительно что-то было не в порядке.

  Небеса играли драму. Мне виделись бушующие воды и девятые валы, терпящие бедствие корабли и гибнущие в пучине экипажи. Потом грозные морские виды сменились полями сражений, где призрачные командиры поднимали бойцов в атаки, которые захлебывались в ливне раскаленного металла. В дыму пожарищ солдаты сходились в рукопашные, поднимали противника на штыки, заливали пламень багрянцем крови. Картины огненных баталий сменялись галереями лиц - скорбящих и плачущих, кричащих от нескончаемой боли и стенающих под гнетом нестерпимого бремени.

  Кошмар продолжался с четверть часа, пока светило не упало в мягкий пух облаков, а вслед за ним в клубящуюся пелену нырнул и кокон орбитального лифта. Красочное представление завершилось, на сцену опустился занавес розовой мглы. Кабина с пассажирами падала в бесконечную пропасть, наполненную молочным коктейлем с клубничным сиропом.

  Лифт выпал из облачного пояса у самых вершин исполинских башень - небоскребов полиса. Кабина влетела в приемную шахту, замедлила движение и, наконец, совсем остановилась.

  - Клондайк! - пропел над головой бесполый голос. - Благодарим за выбор в пользу лифта Дайк-корпорейшн. Надеемся, время, проведенное с нами, было приятным.

  Я поднялся первым. Сосед справа сладко сопел со счастливой улыбкой на лице и, наверняка, чувством выполненного долга. Одежда его была безнадежно испорчена непереварившимися деликатесами. Судя по излитому на обозрение неблагодарной публики, мужичок подкрепился перед спуском как в последний раз. Нет, господа, закусывать столь необдуманно нельзя. Это нерациональная трата продуктов, дефицит в которых, если мне не изменяет память, до сих пор испытывает две трети человечества.

  Покинув райские кущи, я ступил на грешную землю Клондайка, оказавшись в самой гуще толпы встречающих. Здесь практически не было обычных лиц. Сплошь - точеные или монументальные, без малейшего изъяна и оттого словно неживые, будто видишь не людей, а скульптурный ансамбль, иронии ради установленный перед посадочной площадкой.

  Выбравшись из толчеи, я остановился и поднял голову к небу, надеясь разглядеть в нем то, что так гневалось мной во время спуска с орбиты.

  - Пришелец?

  Я опустил голову. Передо мной щурил хитрым глазом лихой мужичок с нашивками сервиса пассажирских перевозок. Фуражка с окантовкой в шахматный квадрат, пестрая гавайка, свободные шорты да сандалии на босу ногу. Странный персонаж, который бы хорошо вписался в пейзаж курортной планеты. Что он потерял на Клондайке?

  - Пришелец, - уже утвердительно повторил он.

  - Заметно? - я посмотрел на следовавших мимо туземцев.

  - Мы не смотрим в небо, - многозначительно пояснил извозчик. - Такси?

  - В отель, - кивнул я и сунул ему карточку с координатами.

  - Башня Дайка! - присвистнул извозчик, взглянул на меня так, как если бы увидел перед собой кошелек, набитый крупными купюрами, любезно открыл дверь и, подождав, пока пассажир устроится поудобнее, бросил багаж на соседнее сиденье.

  - За идеальной парой? - таксист заложил крутой вираж, бесцеремонно рассматривая меня в зеркало внешнего вида.

  - На рынок выбросили новинки? - полюбопытствовал я.

  - Ого! - хохотнул таксист. - Господин знает толк!

  Мы лихо пронеслись мимо паркующегося кара.

  - Рынок подарил нам в этом сезоне чудесное разнообразие! У меня целых три подруги, верите! Каждая - золото!

  - Охотно верю, - поддержал я. - Хороший человек не имеет права быть несчастливым!

  - Хорошо сказано, - таксист сверкнул рядами белых, идеально ровных зубов. - Вам какие больше нравятся? Брюнетки, блондинки?

  - А кого берут чаще?

  - Тут не угадаешь, - сказал таксист. - Давеча одна дамочка из ваших, пришельских, сразу двух друзей с собой забрала. Так они - по разные стороны спектра. Кто-то целыми гаремами вывозит, для разнообразия, бывает даже - обоего пола. За ваши деньги, как говорится, любой каприз!

  - Рай, - улыбнулся я.