Амбразуркин:
Значит, я могу быть уверен, что ты не станешь использовать свое умение предсказывать будущее при игре в лото?Аркадий:
Обещаю.Амбразуркин:
А теперь представь, что вся наша жизнь на базе – есть постоянная игра в лото. Не смей больше предсказывать и другие вещи. Не дури ребятам голову! Давай договоримся по-хорошему. Уберешься с Луны – делай, что хочешь. Меня это не касается. А здесь не смей. Я тебе запрещаю играть в Нострадамуса.Аркадий:
Не понимаю я Вас. Я хочу вам помочь, только и всего.Амбразуркин:
Не нужна мне твоя помощь!Аркадий:
Не понимаю. Например, мой долг сообщить Вам, что сегодня вечером произойдет авария. Неужели Вам до этого нет дела? Получается, что я должен промолчать? Не понимаю!Амбразуркин:
Амбразуркин:
Не забудь, что сегодня до трех часов ты должен сменить аккумулятор на станции внешней регистрации. Кстати, проведешь ходовые испытания Лунохода. И не дай Бог, если выведешь его из строя. За любую неисправность ответишь по всей строгости. Понятно? Я тебя предупредил.Лукин-Матфеев:
Вы просто как дети! Что опять не поделили?От тебя, Аркаша, я никак не ожидал. Прости его окаянного. И не связывайся ты с ним больше. Поберегись. Жизнь он может тебе попортить с превеликим удовольствием. А тебе это надо?Аркадий:
Не знаю, чем и не угодил. Стараюсь лишний раз на глаза не попадаться.Помидоров:
А вот это правильно.Аркадий:
Придумал, гад, работу с аккумуляторами. Не вовремя. Знает, что у меня радиосвязь с Землей. Жду уже две недели.Помидоров:
Специально издевается. По-другому и не скажешь. А ты не бери в голову, Аркаша, я с удовольствием вместо тебя отработаю. Люблю грешным делом лишний раз порулить вдали от гаишников!Аркадий:
Спасибо, дружище! Выручил!Помидоров:
Это мой долг. Есть работодатели. Есть работники. Если мы друг другу помогать не будем, нас же в бараний рог согнут. Моментально и бесповоротно. Нам без взаимовыручки нельзя. Иначе пропадем.Амбразуркин:
Здрасте…Надеждина:
Вы меня напугали. У меня сердце в пятки ушло! Разве так можно!Амбразуркин:
Бросьте.Надеждина:
Нельзя подкрадываться к человеку так тихо.Амбразуркин:
Не понял. По-вашему, мне следовало передвигаться по служебному помещению более раскрепощено: хлопать дверью, ронять на пол приборы, бить ногой по зазевавшей урне или орать дурацкую песню? Так, что ли? Или дуть в свисток, заранее предупреждая сотрудников о своем приближении? Или колокольчик повесить на шею?Надеждина:
Извините, конечно, вы не виноваты. Я сама виновата, задумалась. Но если бы вы поздоровались сразу, не сближаясь, получилось бы лучше.Амбразуркин:
О чем же это вы задумались в рабочее время, позвольте полюбопытствовать?Надеждина:
Вы приказали мне отыскать преступника. Я не знаю, как это сделать. Не могу отыскать мотив, не понимаю, что люди могут делить на Луне?Амбразуркин:
Власть, деньги, секс, месть. Девяносто девять процентов преступлений совершается ради этих вещей. Так было всегда.Надеждина:
Да, я слышала об этом. К сожалению, мы на Луне. А это значит, что все земные страсти отложены до возвращения. Здесь играют совсем в другие игры. Получается, что мы имеем дело с оставшимся процентом. А что именно входит в этот процент, я не знаю.Амбразуркин:
Может быть вы и правы. Кстати, давно хочу спросить, почему вы такая бледная? Боитесь?Надеждина:
Очень. Предположим, я найду преступника, а он меня за это по голове микроскопом ударит. Очень страшно.Амбразуркин:
Разумно. Действительно, как мне это в голову не пришло? Вы – умная женщина.И последний вопрос, что это вы держите в руках?Уж не доносы ли?Надеждина:
Как вы догадались?Амбразуркин:
Ура! Наконец-то! Не мной замечено, что при правильно организованном круговороте информации процесс управления сказочно упрощается! Сколько сообщений вы получили?Надеждина:
Три.