Клоп (СИ)

Так вышло, что на момент столкновения Бугихазум выступил с меньшими силами, он потерял много кораблей, а сам на едва уцелевшем судне, в которое успел перенести часть сокровищ, укрылся в пещере одного из "пятен". Есть даже сведения, что им пришлось сломать верхнюю часть судна, чтобы проплыть в пещеру. С ними был другой, более легкий корабль, принадлежавший Рабалану, который тоже участвовал в сражении. Затаившись во мраке, они ждали подкрепления, пока Раглак, распределив корабли по всему скоплению, обследовал острова в поисках Бугихазума. Подоспей подкрепление, оно столкнулось бы с разбросанными силами противника, пещеру же в любой момент могли обнаружить. Прорваться казалось невозможным, а дожидаться своей участи — невыносимо. Среди людей Бугихазума Риксилу такое ожидание было ненавистнее всех. Он предпочел бы действовать, а его заставили не высовываться, и тут проявилась одна его черта — доверять только себе. Перед ним, никогда ни с кем не сходящимся, сейчас встал вопрос, в чью сторону перевес сил. Тогда он пробрался на корабль Рабалана и, перебив команду (сам Рабалан, очевидно, в это время находился с Бугихазумом, потому что остался в живых), вывел судно из пещеры. Остальные не успели опомниться, как он встретил вражеский корабль и сдал своего главаря. Когда подкрепление заняло позиции вокруг Карбанских Пятен, Бугихазум был уже в плену. Однако ситуация изменилась: тому удалось сбежать и добраться до своих, в итоге он разбил Раглака, сделавшись еще богаче и могущественней.

А поступок Риксила настолько задел его, что к своей татуировке на правой руке он добавил зарубку об этом предательстве, предательстве человека, за которым он давно следил и на которого даже имел планы. И убивать он его не стал, по его желанию на плече правой же руки предателя старый шаман Маухан сделал особенную татуировку: отрубленную волчью голову с окровавленными глазами на штыке. Ни одно заклинание не способно было удалить или спрятать ее, даже сильная древняя магия, сравнимая со следом шамана Маухана, все равно оставила бы уродливый шрам. Чтобы хозяин жил, являя собой образец непростительного поступка — измены ради спасения собственной шкуры.

— И никто с пиратом Риксилом дел больше не имел, — закончил рассказ Хорифелд. — На него не было объявлено охоты, но жизнь его ценилась дешево и везде с ним могли расправиться, как со зверем. Новое прозвище Карбанский Ловкач стало последним, оно, в общем-то, насмешливое, за то, что он перебежал на чужую сторону, ничего из этого не выгадав. Однако позже прозвищу стали приписывать другой смысл, где он ловко перерезает целую команду под носом главаря. Появился и более популярный Карбанский Палач, к тому времени Риксил снова прибился к Ордену Пяти. Его могли бояться или презирать, от этой личности всем дурно, он зарезал бы ваших друзей, пока те спят, и вставил бы нож в спину соратникам, способный на любые непредугаданные поступки.

Во время этой истории у Пиуса возникали образы и рождались теории, какую жизнь впоследствии мог вести Риксил.

— Патвина, наверное, смущает это родство, — произнес он небрежным тоном.

— Заставляет задуматься о себе, — ответил Хорифелд.

— Интересно, приключения брата как-нибудь действовали на него? Допустим, сражение вокруг Карбанских Пятен, брат снова выделился, как он отреагировал? А он уже работал в "Клопе"?

— Уж не знаю, какая нужна реакция. Нет, еще не работал, сражение произошло за год-другой. Если же вам интересно, что он чувствует, почему бы не спросить его, он лучше всех расскажет. А вообще, одни пираты дерутся с другими, вот событие!

— Но Риксил еще заявлял о себе?

— Как без этого, напоминал о себе несколько лет, пока совсем не исчез.

— Говорят, и в "Клопе" появлялся, выдавая себя за Патвина.

— Никогда об этом не слышал, — удивился Хорифелд. — Возможно, просто выдумки.

Ребята согласились. Напоследок Джозиз спросила у Хорифелда, кто такие Дети отеля. В прошлый раз тот упомянул, что оказавшихся в отеле братьев в шутку называли Детьми отеля. С тех пор девочке было интересно, что это за легенда.

Хорифелд сказал, что несколько раз в "Клопе" находили подкидышей. Происходило это в разное время и с большими промежутками, поэтому и "легенда". А так — вполне реальная история, детей находили, давали приют, те вырастали и покидали отель. "Последний ребенок, между прочим, стал довольно известной личностью, — отметил Хорифелд. — Вы знаете писателя Ларпунга Стонкинва? У него есть серия детских книжек про говорящие кабачки".

— Еще бы! — в один голос воскликнули сестры Прелтит.

— Наш отец писатель, он нам все уши прожужжал Стонкинвом, обожает эти истории, — пояснила Джозиз.

— Ему читали их в детстве, — сказала Лил, — а он читал нам. Но своим детям я никогда не буду читать их. У меня чувство, словно я когда-то отравилась кабачками.

— И Ларпунг Стонкинв вырос здесь? Отец умрет, когда мы ему расскажем.