Клор (СИ)

— Само собой, — лицо Джин перекосило, как будто она съела что-то не только мерзкое на вкус, но и совершенно неприемлемое по этическим соображениям. — Тезисно: если мы не впадаем в паранойю, то он точно не при делах, из хоть насколько-то полезного смог выдавить только то, что Тоуро жил где-то на Бирже.

— А мы впадаем в паранойю?

— Не вижу особых причин, — Ферон пожала плечами. — В этом городе поймать шальное заклинание проще, чем простуду. Так что наше происшествие шокирующее, конечно, но Конклав всё равно паникует на ровном месте, как по мне. В конце концов, они сами последние полвека закрывали глаза на чёрный рынок оружия, так что меня больше удивляет то, что рванул этот чан с компостом только сейчас.

— Накипело, да? — я постарался звучать как можно сочувственнее.

— Да нет, в общем-то, — Джин чуть улыбнулось. — Просто вымоталась. Первичный отчёт, срочный Конклав на носу — третий за полгода! — а это ещё один отчёт, потом, ты не поверишь, отчёт для магистрата… Только вчера до самого расследования добрались. По моему скромному мнению, бюрократия когда-нибудь погубит этот город.

— Понимаю, коллега Ферон. Прекрасно понимаю. Есть вещи, инвариантные для любого места и любого времени, где есть более одного человека.

— Один человек — не человек. Для нормального функционирования налоговой системы нужно минимум двое.

С полминуты мы молчали, размышляя каждый о своём.

— Так с чего начнём? — Джин заговорила первой.

— На Бирже линейная полиция есть?

— Формально — да, но…

— Кого можно спросить про местный расклад, не связываясь с бандитами и прочими интересными личностями?

— Формально городовой на Бирже — Кахваджи, но… — в округлившихся глазах Ферон плескался чистейший, стоградусный когнитивный диссонанс.

— Формально или не формально, а мы идём к Кахваджи, — отрезал я.

Глава 8. Пятна крови говорят мне вслед

Перспектива: Кахваджи Кхандо, человек в гармонии с окружением

Я так понимаю, мир устроен вот как: то про меня все забывают на несколько месяцев, а то всем всё и сразу подавай. Сначала Степной Волк — ему вынь да положь какого-то непонятного проповедника. И ладно бы хоть проповедник вообще существовал, так нет, Острый с ребятами с бодуна пошли на опохмел стрелять и встретили что-то среднее между тушканом и майцом. По-моему, история тут простая как водка с Батрачки: сначала ты ловишь белку, а потом белка — тебя, но Волк так не думает. Как будто он вообще думать умеет, подпивасник шерстяной.

И теперь вот опять: недели не прошло, заваливается новый городской комиссар в обнимку с Фероновской, гхм, гетерой и спрашивает: а где это у вас тут, гражданин городовой, дикие бомбисты водятся, а то руки чешутся пристрелить кого-нибудь. Благородные, мать их неудобью сказывай. И когда только нового комиссара назначили вообще?

Перспектива: агент Ликвидатор, локальный идентификатор «Pa-233»

Улица встретила нас стеной из совершенно ледяной мороси. Джин в один приём собрала эфирный зонт, спугнув жирного ворона, меланхолично созерцавшего арку входа.

— Серьёзный птиц, — задумчиво прищурившись, заметила Ферон.

— Идём, — одёрнул я её. — Этот треклятый дождь, кажется, пытается растворить мою кожу.

Шли молча. Почти все обитатели Биржи забились по своим норам: за весь путь от площади до улицы Гравёров я увидел только одно совершенно голое и весьма косматое нечто, сосредоточенно обмазывающееся содержимым кучи помоев. Уже перед самой сторожкой городового Джин поймала меня за руку:

— Насчёт Кахваджи…

— Я весь внимание, — я решил не прятать саркастичного тона.

— Гениальные мысли вообще-то постоянно преследуют его. Но Гаев одеколон пока что позволяет Кахваджи оставаться быстрее.

— Ага…

Да, такое положение вещей вполне объясняло желание Ферон пойти к кому угодно, кроме городового. Но я привык ставить интересы службы выше личных симпатий. Короткий стук, скрип двери и укол сожаления о том, что не послушал доброго совета старшей коллеги. Казалось, что стены изнутри специально поливали вёдрами одеколона. Нотки отвергнутого пищеварительной системой обеда и задубевших от пота портянок завершали композицию боевого отравляющего вещества. А я, помнится, ещё думал, что на Бирже воздух не вполне свеж…

— Я справлюсь. Можешь подождать снаружи, — предложил я Джин, чтобы хотя бы один следователь в паре сохранял трезвость ума.

Она слегка улыбнулась, покачала головой и сплела воздушный фильтр. Я поднял собственную защиту лёгких, и мы шагнули в сумрак.

— Гражданин Кандо? — позвал я, осознав, что никаких признаков разумной жизни в сторожке не наблюдается.

Из горы лежащего у стены тряпья самого подозрительного вида показалась голова. Голова обвела комнату блуждающим взглядом и спряталась назад. Я уже набрал воздуха, чтобы корректно, но твёрдо выразить неудовольствие неуставным видом контрагента, но Ферон меня опередила:

— Эй, алкашня, подъём! — рявкнула она, отвесив куче пинок с разбега.