Клоун. История одной любви

— А что тут пояснять? — нервно отозвался Ремизов. — Это же кошмар, Константин Васильевич! Девчонке четыре года, она вообще не имеет права выступать как воздушная гимнастка до десяти лет!

— Что это ты выдумал? — возмутилась мать Макара, с недоумением глядя на своего партнера. — Это сольно она не имеет права. А в компании взрослого человека…

— Это он-то взрослый? — Михаил кивком пренебрежительно указал на Макара. — Ему самому еще нет восемнадцати. Он не может нести полную ответственность за чужую безопасность, тем более — за жизнь!

— Если дело т-только в этом, — вмешался Макар, единственный из всех почему-то совершенно не удивленный Мишиным поведением, — то мне восемнадцать уже через неделю.

— Да-да, — поддержал его Машков. — Тут подождать всего несколько дней осталось…

Миша недовольно сузил глаза.

— И все равно это безумие! Это же не просто висы и раскачивания на небольшой высоте. Тут и подъемы под купол, и обрывы, и вольтижная акробатика[16]… Это тяжелый трюковой номер!

— Т-тяжелый он только для того, кто п-плохо владеет своим телом и не уверен в себе, — встретив взгляд Миши, спокойно возразил Макар. — Лично у нас с Яной с этим п-полный порядок…

Михаил побагровел.

— На что это ты намекаешь?

Макар пожал плечами.

— Да я не намекаю, а прямо г-говорю… дядя Миша, — добавил он язвительно. — Кому-то способностей и в сорок лет не хватает, а кто-то уже в четыре г-года демонстрирует успехи.

Михаил заиграл желваками. Мать тут же вмешалась, кидаясь ему на выручку и пытаясь хоть как-то разрядить обстановку.

— Макар все самые сложные элементы взял на себя, разве ты не обратил внимание? Он страхует Яну и помогает ей с обмоткой, она в полной безопасности!

Ремизов едко рассмеялся.

— В полной безопасности? Дорогая, мы с тобой точно сейчас говорим о воздушной гимнастике? Ты прекрасно знаешь, что полной безопасности в цирке не существует. Всегда есть риски! А то, что вытворяет твой сын с этой девочкой… даже я себе такого не позволяю в наших совместных номерах! — на последних словах его голос возмущенно сорвался.

— А может, это не ты себе не позволяешь, а я — тебе? — отбила подачу мать.

— Что ты хочешь сказать? — нахмурился тот.

Макар усмехнулся.

— Т-туго соображаете, дядя Миша. Мама имеет в виду, что просто не д-доверяет вам настолько сильно, чтобы подвергать себя риску. Вы элементарно не д-дотягиваете…

— Что он несет? — Михаил с брезгливой гримасой оглянулся на мать.

Та смущенно отвела взгляд.

— Ну, не так грубо, конечно… но по сути он прав.

— Что?! — глаза у дяди Миши буквально полезли на лоб. — То есть, по-твоему, я не дотягиваю до твоего уровня?

— А ты сам считаешь, что дотягиваешь? Честно? — она посмотрела на него в упор.

Он предпочел сделать вид, что не услышал вопроса.

— Ах да, я же забыл… ты же у нас московская звезда. Да бери выше — мировая знаменитость! Простите великодушно, что полез со своим свиным рылом в ваш калашный ряд…

— Не юродствуй, — поморщилась мать, — тебе не идет.

— Голосок прорезался, да? — зло выплюнул Михаил. — Кто бы мог подумать… А помнишь, какой ты сюда притащилась несколько месяцев назад? Какой жалкой и потерянной была? Я тебя фактически… подобрал. Да кому ты нужна была, кроме меня…

Макар изменился в лице и кинулся было на Михаила, но его остановил один из акробатов.

— Ну и гад ты, Миша, — выговорила бледная как мел мать.

— Так, стоп! — Машков похлопал в ладоши, привлекая внимание и одновременно стремясь прекратить вспыхнувший скандал с некрасивым выяснением отношений. — Мы не на базаре.

Все уставились на директора.

— Если отбросить эмоции, — обратился тот к Михаилу, — то единственная твоя претензия к номеру — что он опасен?!

— А этого мало?

— Об этом должны беспокоиться родители Яны, — рассудительно заметил Машков, — а они, насколько мне известно, не против, — он обернулся на супругов Алейниковых.

— Да мы не то что не против — а в полном восхищении! — прижимая к себе дочь, подтвердил Сергей. — Мы так гордимся нашей малышкой!

— И ужасно благодарны Макару, — добавила Елена.

— Благодарны? — никак не мог угомониться Михаил. — А если по милости Макара с вашей дочерью что-нибудь слу…

— Заткнись! — свирепо рявкнула на него одна из гимнасток. — Чего ты раскаркался?

Миша демонстративно сжал губы в узкую полоску и сложил руки на груди, показывая всем своим видом: «Я сделал все, что мог, но увы, против дураков я бессилен».

— Номер шикарный, — признал директор. — Очень смелый и местами действительно на грани, но… совершенно роскошный при этом. Я думаю, на премьеру стоит позвать журналистов. Сможете с Яной выйти на манеж в следующую субботу? — обратился он к Макару.

— Да я хоть завтра! — с готовностью отозвался тот.

Машков улыбнулся.

— Можно, конечно, и завтра… но давай все-таки действительно подождем до твоего официального совершеннолетия… чтобы больше никто не придирался.

— Всегда можно найти, к чему придраться, — снова не сдержался Михаил. — Вообще в этом есть что-то нездоровое и противоестественное — взрослый половозрелый парень и маленькая девочка… Вам не кажется?