Клоун. История одной любви

Она прижалась к нему и шепнула:

— Я буду очень скучать по тебе, хоть ты и засранец.

Он закинул в рюкзак домашние шорты с футболкой, смену белья, умывальные и бритвенные принадлежности, зарядник для телефона — и решил, что этого пока хватит. Все остальное необходимое можно было купить прямо на месте… в том числе, кстати, и подарок матери на Новый год — об этом он еще не успел позаботиться.

— Сколько лет ты там не был? — с любопытством спросила Ева, наблюдая за его сборами.

— Десять, — коротко отозвался Макар.

— А уехал оттуда… из-за травмы, да? — осторожно поинтересовалась она.

— Да. Извини, я не люблю об этом вспоминать.

— Ой, конечно! — тут же спохватилась Ева. — Слушай, а почему мама не осталась с тобой в Москве, когда ты пошел на поправку?

— Ну… — он пожал плечами. — Ее очень звали обратно в Светлоградск, она была звездой местного цирка. Это у меня там… ничего не получилось, а она-то в чем была виновата? Тем более, в Москве у меня все потихоньку пошло своим чередом — поступил в цирковое на факультет эстрадного искусства… Она убедилась, что со мной все в порядке, и со спокойной душой уехала строить собственную карьеру. Ну а потом, когда по возрасту уже не могла кувыркаться под куполом, открыла в городе студию воздушной гимнастики. Знаешь, сколько детей к ней ходит? — оживился Макар. — И ведь кто-то потом начинает заниматься этим вполне профессионально, побеждает на соревнованиях и конкурсах. В общем, матери там вполне по кайфу. По Москве она не очень скучает, хотя, конечно, приезжает по возможности…

— Ясно, — Ева подошла к нему сзади, обхватила руками и прижалась щекой к его спине. — Там за эти годы, должно быть, все изменилось до неузнаваемости. Хотя ты, наверное, и не помнишь ничего… Ты вообще долго успел там прожить?

— Да нет, — стараясь казаться беззаботным, откликнулся Макар, — несколько месяцев.

— Ну вот, — удовлетворенно кивнула она, — всего ничего. Наверное, это совершенно чужой для тебя город.

* * *

Черта с два этот город был для него чужим!..

Макар и сам поразился, что помнит здесь практически каждый закоулок, каждый камушек, каждое дерево. Едва такси свернуло на улицу, где располагалась школа номер три, он попросил водителя остановиться и объявил, что дальше хочет пройтись пешком.

Таксист не возражал — Макар заплатил ему ровно столько, сколько они и условились еще в Храброво[18].

Закинув рюкзак на плечо, Макар неторопливо зашагал по тротуару, с любопытством озираясь по сторонам. Наверное, идея пройтись по знакомым местам была не самой удачной — все равно что ковырять палочкой в едва затянувшейся ране. Но он уговаривал себя, что ничего плохого не будет в том, что он просто… посмотрит, как тут стало в его отсутствие.

На самом деле, по большому счету Светлоградск мало изменился. Это был все тот же уютный маленький городок с размеренной и спокойной жизнью. Разве что появилось больше кафе и магазинов, а в остальном…

Проходя мимо своей бывшей школы, Макар на миг задержал дыхание и замедлил шаг, словно ожидая, что услышит сейчас дребезжащую трель звонка… но тут же спохватился: тридцатое декабря, у школьников уже начались зимние каникулы.

Он двинулся дальше, вспоминая, как бегал по этой дороге в цирк после уроков… и сам не заметил, как ноги привели его к знакомому зданию.

Цирк тоже мало изменился — по крайней мере, снаружи. Несколько секунд Макар еще колебался, заходить или не стоит, а потом все же решительно направился к служебному входу.

Охранник на проходной оказался незнакомым, что неудивительно. Макара он не узнал и поначалу отказался пускать его внутрь. Тот уже и сам стал раздумывать, не убраться ли ему восвояси — возможно, мироздание посылало ему капслоком недвусмысленный сигнал: «ПРОВАЛИВАЙ!» Как там было у Шпаликова? «По несчастью или к счастью, истина проста: никогда не возвращайся в прежние места. Даже если пепелище выглядит вполне, не найти того, что ищем, ни тебе, ни мне. Путешествие в обратно я бы запретил, я прошу тебя, как брата, душу не мути…»

Но в этот момент мимо стремительно промчалась какая-то девушка, а затем вдруг резко притормозила и обернулась, впившись в Макара цепким испытывающим взглядом. Глаза ее становились все больше и больше.

Лицо девушки показалось ему смутно знакомым, но он уже не был ни в чем уверен. И тут она сама тихонько и потрясенно ахнула:

— Макар… — а потом, взвизгнув, бросилась ему на шею.

* * *

Ну конечно же, это была Яна!

Малышка Яночка, которая каким-то совершенно непостижимым образом умудрилась превратиться за эти годы в тоненькую и хрупкую девушку-подростка, очаровательную и нежную в самой прекрасной поре своей юности. Честно признаться, Макар вряд ли узнал бы ее без подсказки, но она вовремя представилась — после того, как ему наконец удалось оторвать ее от себя, чтобы хорошенько рассмотреть.