Клоуны и Шекспир

– Не то, чтобы регулярно, но даются, – откликнулся Даниленко. – Филипп Второй, вообще, считается «просвещённым европейским монархом». Любит природу, театр, литературу и живопись. Частенько выезжает на охоту и рыбалку. Книги читает. У него в Жёлтом дворце даже собрана одна из крупнейших в Европе библиотека, насчитывающая свыше двенадцати тысяч томов. Это, согласись, по нынешним средневековым Временам совсем и немало. Говорят, что Филиппа воспитывали в полном соответствии с трактатом – «Воспитание христианских принцев», вышедшим из-под бойкого пера наимудрейшего Эразма Роттердамского[41]. Что, впрочем, не мешает нынешнему испанскому королю поощрять массовые казни подданных, подозреваемых в ереси…. Ага, на указанной тобой террасе появилась почтеннейшая публика. Рассаживаются…. Тот худой длинноволосый дяденька – в чёрном камзоле с белым кружевным воротником, плотно охватывающим длинную жилистую шею – и является тутошним единоличным Властителем. Как тебе его окружение?

– Странное, по меньшей мере. Монахи, явно-выраженные книжные черви, да две пожилые невзрачные дамы. А, где блистательные вельможи? Где молоденькие вертихвостки?

– Вельможи, большей частью, остались в Толедо. Вертихвосток же король, как уже было сказано выше, вниманием не жалует. По крайней мере, последние два года. С тех самых пор, как у него возникли серьёзные трудности с выполнением одной очень важной функции…. Ага, королевский дворецкий дал отмашку белым носовым платком. Наш выход, Лёньчик. Вперёд и вверх…

Макаров, облачённый в скромный костюм южноамериканского аборигена, сжимая в руках охотничий лук (без стрелы, естественно), выскочил на сцену и, насторожённо покрутившись на месте, спросил:

– Кто прячется в густых кустах? Не бойся, путник. Выходи.

– Это я, дон Родриго Домингес, – появляясь на сцене, известил Тиль. – Идальго странствующий, благородный, славный.

– Что ищешь здесь ты?

– Женскую любовь. Забывшую меня – недавно…

Из последующего затем диалога до зрителей была донесена следующая важная информация. Каталонский дворянин среднего возраста Родриго Домингес, внезапно утративший интерес к женскому полу, (заболевший импотенцией, выражаясь напрямик), прибыл на берега великой реки Ла-Платы как раз для того, чтобы вылечиться от упомянутого неприятного недуга. Мол, один из путешественников, вернувшихся в Испанию, заверял его, что целебный воздух Аргентины способствует «возвращению юношеской прыти». Индеец, естественно, подтвердил справедливость этой медицинской сентенции и рассказал, как добраться до Буэнос-Айреса.

Людвиг и Томас своевременно натянули перед сценой чёрное бархатное полотно. Последовала смена декораций.

Дон Родриго находился теперь в гостиничном номере.

«Скорее всего, в мансардной комнатке захудалого постоялого двора», – мысленно хмыкнул Лёнька. – «Кстати, по сценарию действие происходит поздней осенью…».

Тиль, сладко потягиваясь, подошёл к бутафорскому окну и принялся с чувством излагать:

Ла-Плата – река, где не видны берега.
Незнакомые звёзды – играются с полночью.
Волны – цвета старинного, давно нечищеного столового серебра…
Лентяйка – местная горничная.
Ночью – не уснуть – в гостиничном номере:
Что-то постоянно – шуршит по крыше.
Шуршит – по стеклу и по подоконникам.
Всё шуршит и шуршит…
Что это? Темно, ничего не вижу.
А утром, распахнув окошко, понимаешь:
Может, это вам покажется странным,
Но везде и всюду летают —
Миллионы лимонных листьев, опавших с платанов.
И тогда многое – понимаешь…

Сеньор Домингес выглянул в окошко и восторженно охнул – по воображаемой городской улице беззаботно прогуливалась юная и прекрасная Мария Гонсалес (Франк ван Либеке), облачённая в миленькое белое платье с открытыми плечами.

Сердце дона Родриго учащённо забилось, а «интерес» к женскому полу значимо проснулся, о чём он и не замедлил торжественно объявить.

Дальше всё было, как могло показаться, просто и предсказуемо. Встреча. Знакомство. Диалоги. Монологи. Взаимные признания в любви. Красивые серенады и томные вздохи при Луне.

Но потом, как водится, случилась закавыка. В любовную идиллию вмешались отец и матушка Марии (Ян ван Либеке и мадам Гертруда). Выяснилось, что «Домингесы» и «Гонсалесы» являются – ещё по давнишним каталонским делам – злостными врагами.

Начались интриги и дуэли. Пришлось прибегнуть к проверенному «шекспировскому» средству. То бишь, к тайному венчанию и хитрому «индейскому зелью».