Клоуны и Шекспир

Как-то погожим вечером Макаров, Тиль и Сигне отправились на прогулку. Сперва они немного попетляли по городским улочкам, а потом, не сговариваясь, повернули к морскому берегу, оставляя Рыбный причал в стороне.

– Смотри-ка ты, уже погрузка началась, – возбуждённым голосом оповестил Даниленко. – Работают, как черти в Аду. Торопятся, понятное дело. Ветер-то дует попутный…

– Ты, никак, рад? – нахмурилась норвежка. – Мечтаешь, белобрысый вертихвост, побыстрей покинуть меня? Уже надоела?

– Как у тебя язык поворачивается – говорить такое! – оскорбился Тиль. – У меня Душа, в предчувствии скорой разлуки, с самого утра обливается горючими слезами…. А что, кстати, ребята загружают в корабельные трюмы? Какие товары?

– Во-первых, мясо лосей, медведей и северных оленей – копчёное и вяленое. Филей, печёнка, окорока, грудина. Главный и самый дорогой продукт – копчёные оленьи языки. Во-вторых, рыба – морская, озёрная и речная. В-третьих, бочонки с разными северными ягодами, залитыми самогонкой. Ну, чтобы не сгнили. В-третьих…. Видите, мужики подвозят неуклюжие тачки, нагружённые мешками? В мешках находится очень ценный товар – грязно-серые и красно-бурые тяжёлые камни. Их бросают в жерла огромных печек. Камни становятся жидкими. Потом они остывают. Получается железо, из которого кузнецы выковывают самые надёжные мечи, шпаги и кинжалы…

«Магнитный и бурый колчеданы. Плавали – знаем», – мысленно хмыкнул Лёнька. – «То бишь, высококачественная руда с высоким содержанием железа и малым количеством вредных примесей…».

– Рад видеть вас, друзья! – из дверей трактира «Злой тролль» показался Ванроуд, разодетый в пух и прах. На сей раз на голове щеголеватого шкипера красовался парик угольно-чёрного цвета.

После завершения процедуры взаимных приветствий, капитан «Короля» сообщил:

– Работы будут вестись – при свете факелов и масляных ламп – всю ночь напролёт. Надеюсь, что к завтраку погрузка будет полностью завершена. А ближе к обеду – выплываем.

– Как? – испуганно пискнула Сигне. – Уже завтра?

– Да, завтра. Устойчивый попутный ветер – бесценная вещь. Его всегда надо ценить…

Удивительно, но проводить Лёньку и Тиля собралось достаточно много народа – порядка двухсот горожан и горожанок.

Была сказана целая куча добрых и цветастых слов, брага текла рекой, шутки и прибаутки не стихали ни на минуту.

Только Сигне, одевшая, не смотря на тёплую погоду, тёмный плащ с капюшоном, потерянно молчала.

«Не хочет, чтобы люди видели её заплаканные глаза», – понял Лёнька. – «А попутный ветер всё дует и дует, дует и дует…».

– Всё, пора! – объявил-прокричал Ванроуд. – Прошу господ отплывающих пройти на корабль…. Убрать сходни! Готовить якоря к подъёму! Матросы – на мачты!

Глава девятая Русалки и русалы

Они, подхватив скромный багаж, поднялись на борт «Короля».

– Это же, как я понимаю, торговый корабль? – хмыкнул Лёнька. – Но, не смотря на мирную сущность, вдоль его бортов располагается по шесть солидных бронзовых мортир. Они, наверняка, могут палить-стрелять как чугунными ядрами, так и картечными гранатами…. К чему бы это, а? По Северному морю вовсю шастают злобные пираты?

– Отстань, пожалуйста, – не отрываясь взглядом от берега, досадливо отмахнулся Тиль. – Не до ерунды.

– Извини, забыл. У тебя же – любовь-морковь…. Чего столбом-то застыл, морда белобрысая? Видишь, Сигне тебе рукой машет? Помаши барышне в ответ, чурбан бесчувственный. Любовь – безумье мудрое, оно и горечи и сладости полно[24]…

Капитан скомандовал отплытие.

Матросы умело убрали сходни. В тёмных колодцах клюзов противно загремели ржавые якорные цепи. Несколько норвежцев изо всех сил упёрлись специальными длинными жердями в выпуклый борт брига, отталкивая его от берега и слегка разворачивая нос.

Остальные корабли эскадры должны были отчалить следом, с небольшой задержкой, и догнать «Короля» уже в открытом море.

Устойчивый попутный ветер послушно наполнил два прямоугольных паруса, заранее установленные на передней мачте. Бриг начал постепенно удалятся от гостеприимной Норвегии, держа курс (на первом этапе путешествия), на запад.

Минут через восемь-десять Макаров осознал, что крепко и качественно влип – неожиданно проявилась ощутимая качка, голова предательски закружилась, к горлу подступила навязчивая тошнота.

– О, мистер Гудзак, вы побледнели! – забеспокоился Ванроуд. – Вернее, если говорить напрямик, позеленели…. Вам необходимо хорошенько – в несколько заходов – проблеваться, выпить полторы пинты ямайского рома и завалиться спать…. Сейчас я распоряжусь. Боцман проводит вас. Для начала на корму судна. А потом и в каюту.

– Спасибо. Не надо. Не беспокойтесь. Я сам…

– Надо. Потомки мне не простят, если знаменитый Ламме Гудзак случайно выпадет за борт. Или же, нечаянно свалившись с трапа, переломает себе ноги…. Ван Нистелрой! Ко мне!