Клоуны и Шекспир

– Чтобы почтенным зрителям было лучше видно, – невозмутимо пояснил бородач. – Инквизиторы, они очень любезны и предусмотрительны…

Обладатель кудрявого рыжего парика коротко и доходчиво объяснил суть церковных претензий. Оказалось, что кто-то из добрых горожан случайно увидел в доме ткача ван Роста Новый завет (естественно, конформистского содержания), изданный богопротивным Иоанном Целем. Увидел и, как полагается, сообщил – кому и следует сообщать. Тому, которому – веками повелось. Не нами придумано, не нам и отменять. Велено – доносить? Велено. Доносим. Чётко и исправно. Роздыху не ведая и не зная. Мать вашу, нашу и всех прочих дам и господ. Упакованных дам и господ, любезно уточняю. С придыханием – уточняю. С придыханием вечно-голодного степного (лесного?), волка, мать вашу, уточняю…

– Не виноват я, – с трудом переводя дыханье, вещал наивный ван Рост, распятый на пыточном колесе. – Подарили мне эту книгу на весенней ярмарке. Кха-кха. Подарили…. Но я её не читал. Ни единого разочка. Господом Богом нашим клянусь…

– Почему – не читал? – с медовым елеем в голосе уточнил тучный инквизитор, сидящий по левую руку от Гранвеллы.

– Не умею я читать. Зачем ткачу – грамота? Так, маета одна. А книжку эту я использовал только при разжигании камина…. Сами посмотрите! Там же половины страниц не хватает…

– Не дерзи, еретик! – густым басом прикрикнул третий, тощий и костистый монах. – Совсем, понимаешь, разбаловались. Никакого почтения к Святой Инквизиции. Совесть и страх потеряли…. Признавайся, злыдень, у кого купил сей сонм ересей Лютеровых?

– Я не покупал. Мне, действительно, подарили…. Кха-кха-кха!

– Кто – подарил? Отвечай, исчадье Ада!

– Ярмарка была. Торговая. Весенняя. Птички весело чирикали. Кха-кха…. Два монаха-премонстранта[33] продавали индульгенции, освобождающие от грехов прошлых и будущих. Я купил две. Кха-кха…. Одну – за пять флоринов – за прошлые грехи. Другую – за три полновесных дуката – за грехи будущие. Кха-кха…. Монахи очень обрадовались. Много шутили и улыбались. Даже эту книгу мне подарили. Совершенно бесплатно…

– Это точно были премонстранты? – засомневался бас. – Не врёшь, морда лысая, кандальная? Или же путаешь? Может, заблуждаешься?

– Нет, не путаю. Это были монахи-премонстранты, продающие Святые индульгенции. Облачены в чёрные рясы, поверх которых были наброшены белые кружевные рубахи. Кха-кха…

– Молчать, безумец! – взвыл глашатай. – Молчать!

«Обыкновенная классическая подстава», – мысленно поморщился Макаров. – «Втюхали простаку, суки кружевные, запретную книженцию, да и сообщили об этом вышестоящему начальству. Из знаменитой серии: – «Знаковые мероприятия надо готовить загодя, чтобы комар носа не подточил. Достоверность – превыше всего…». Как там вещал тощий басовитый инквизитор? Мол: – «Совсем, понимаешь, разбаловались. Совесть и страх потеряли…». Так и подмывает добавить: – «Сталина на вас нет!». Да, как же тесен Мир. Вернее, Миры…».

– Готов ли ты, подлый еретик, пройти испытанье железом? – после короткого совещания с коллегами, проскрипел Гранвелла.

– Согласен, отче. Кхы-кхы…, – глухо прокашлял ван Рост. – Готов…

– Да, будет так! Обвиняемый в ереси приговаривается к сорока пяти ударам железным прутом – в область, где его ноги срастаются с туловищем. Выживет, значит, не виновен. Помрёт – еретик! Последнее слово…

– Сорок пять ударов? – тихонько переспросил сосед-бородач. – Многовато будет. Многовато…. И я, клянусь Богом, такого не пережил бы. Даже не смотря на многие слои подкожного жира, смягчающего удары. Бедный ткач…. Кому он мешал? Работал, как проклятый, по пятнадцать часов в день. Детей приучал к труду. Жену любил. Шлюх обходил стороной. Эх, жизнь наша – жестянка…

– Прощай, моя прекрасная, добрая и верная Луиза! – выкрикнул обречённый на верную смерть, и затянул – слабым и чуть подрагивающим голосом – песню: